- Тебе ЧжуВон не звонил? — задаёт онни неожиданный вопрос.
- С чего вдруг? — удивляюсь я.
- Ты посвятила песню вашим отношениям. Неужели он не скажет, понравилось ему или нет — твоё «ах-ха-ха-ха!»?? — ехидно объясняет свой интерес СунОк.
Пфф…
- Не звонил, — отвечаю я и недоумеваю: — А с чего все решили, что я её посвятила ему?
- А кому?!
Пфф…
Не став ничего объяснять, говорю: — Пить хочу.
- Открывай глаза, вставай и спускайся завтракать, — приказывает онни и обещает, — Будем там тебя с мамой вдвоём ругать. Одна я не справляюсь.
Пфф… Что ж такое? Называется — пришёл домой отдохнуть!
(несколько позже, на маленькой кухне в доме ЮнМи)
- … ЕнЛин красивая и загадочная, — отвечаю я СунОк, которая только что нажаловалась маме, мол, я её нагло обманул, сказав, что ищу отель, а на самом деле — поехал на вечеринку с какой-то своей подругой, — И живёт в Канаде. Она мною восхищается, я ей нравлюсь и это провоцирует меня на творчество.
- А ты, — говорю я онни, открывшей было рот: — сто раз уже виденная и всё время меня ругаешь, вызывая желание держаться от тебя подальше.
- Вы поймите, — прошу я, обращаясь к маме и СунОк, — Моя работа не такая обычная, как у всех, вроде знания персональных обязанностей «от и до» и сидения в офисе «от и до». У меня — творческая профессия. Мне постоянно нужно придумывать новое для привлечения людей. Причём, это должно быть не просто новое, в нём ещё должна быть какая-то притягательная сумасшедшинка. Чтобы она была, мне нужно её привлекать, жить для этого соответствующей жизнью. Пока я совершаю неожиданные поступки, делаю сумасшедшие вещи, знайте, — со мной всё в порядке, я могу работать. А вот если я стану скучной, такой как все, то со мной нужно срочно что-то делать…
- Нормальной быть нельзя? — с подозрением смотря на меня, недоверчиво спрашивает СунОк.
- В шоу-бизнесе — нет, — говорю я, отрицательно покачав головой и добавляю. — Знаешь, учёные давно уже собрали статистику и выяснили, что всё самое прекрасное в мире сделано людьми-нарциссами. Самое интересное — шизоидами. Самое доброе — депрессивными. Невозможное — психопатами. Нормальные почти не вносят творческого вклада в историю цивилизации.
- А ты кто? — подумав, спрашивает онни, — Шизоид?
Мама, недовольная вопросом, шумно втягивает носом воздух, но ничего не говорит.
- Лучше отовсюду взять по кусочку, — отвечаю я. — Кроме депрессивности. Шоу-бизнес многогранный, но депрессия в нём спросом не пользуется. Её и так всем забесплатно в жизни раздают. Поэтому и говорю: увидите меня в депрессии, знайте, дело плохо.
- Мама, прости, — обращаюсь я к молчащей маме. — Знаю, что ты против скутеров и мотоциклов. И я — обещала. Но мне был нужен ветер в лицо и летящая дорога. Кажется, в агентстве я стала покрываться плесенью. Понимаешь?
Мама в ответ тяжело вздыхает, наклоняет голову, но не торопится что-либо говорить.
- Верну его обратно в магазин, — обещаю ей, имея в виду мотоцикл, — Похоже, — он слишком тяжёлый, у меня руки и плечи после него болят. А вообще-то я хотела обсудить с тобой один вопрос. СунОк тебе уже говорила о моём решении уйти из агентства?
Мама отрицательно качает головой.
- Значит, сейчас расскажу, — говорю я, перед этим бросив удивлённый взгляд на СунОк, не понимая, как ей удалось удержать в этот раз язык за зубами.
Время действия: пятнадцатое сентября, вечер
Место действия: дом мамы ЮнМи
Лежу спиной на полу, на животе у меня устроилась Мульча. Используя телефон как блокнот, занимаюсь переводом текста и одновременно участвую вместе с семьёй в просмотре телевизионных передач. И вашим, и нашим, как говорится. Телевизор — «словно в старые добрые времена», а перевод — это у меня творчество попёрло. Похоже, — отдохнул немного.
Рассказал маме о своих планах. Как и предполагал — мама оказалась против. Нет, она не стала от меня требовать выкинуть блажь из головы, и продолжить много и трудолюбиво работать. Нет, она сказала — «я не знаю», но произнесла это тоном, не оставляющим никакого сомнения в том, что она на самом деле думает.
Ну против, так против. Что тут поделаешь? Воспользовавшись сказанной ею фразой — «это твоя жизнь», я сообщил, что раз так, то назад дороги нет и я буду жить своей жизнью. В общем, как говорится, — «поговорили». После разговора мама потребовала, чтобы я провел остаток дня дома. А то она меня толком не видит. Вроде дочь дома, а по факту — где-то бродит. Поняв, что маме требуется компенсация в обмен на согласие моим действиям, и отчасти признав справедливость её претензий, пообещал, — сегодня никуда ни ногой и избавлюсь от мотоцикла. На этом мы и остановились, поставив точку.