Два года назад я имел неосторожность выразить своё недовольство тем, что Six Points не выплачивают полноценных гонораров. Я же знаю какой доход мы приносим, но нам почему-то постоянно чего-то не доплачивали. Бон Хва уговорил меня не возмущаться. Сказав, что все уладит, а мне предложил дополнительный заработок. Участие в стрип мюзикле без про- должения. Я согласился не думая о последствиях. Я же верил, что как обещали, так оно и будет. Деньги действительно были хорошие, но мои коллеги смотрели на меня как-то не очень одобрительно. Я заработал достаточно, чтобы записать себе сольный альбом, купить жильё, расплатиться с компанией. В скором времени случилось это неприятное событие с падением декорацией. Я знал, что и у нас на концертах полно халатности и разгильдяйства. Мне всё это начало надоедать. А поскольку коллектив у нас не очень дружный и за столько лет я не смог нормально ужиться в нём, то я попросту подал заявление об уходе, так же написав, что готов выплатить компенсацию. Однако Бон Хва предупредил меня, что это очень опрометчивое решение. С чего бы вдруг? Я со своим сольником уже брал верхние строчки. Меня везде звали, я уезжал в мини туры сам. Бон Хва не смотря на предупреждение помогал мне и очень хвалил за такие успехи. Но я стал сильно болеть. В какой-то момент я начал падать после концертов. Просто падать без сил. Свой последний концерт я вырабатывал с трудом. Ехал домой с температурой. И моральное напряжение. Я ведь ушёл из Six Points со скандалом. Начал судиться и суд был на моей стороне. Я подавал на нашу компанию за жестокое обращение с Трейни и постоянные обманы в финансах айдолов. Девятого декабря я приехал домой. Температура была высоченная. Я хотел вызвать скорую, но приехал Бон Хва вместе со своим врачом. Они посмотрели меня и этот доктор поставил мне какой то укол, сказав, что завтра мне станет лучше. Бон Хва уехал с ним. А мне стало так плохо, что я даже не мог нормально идти. Я упал на пол. Ноги сводило судорогой. У меня было ощущение, что я умираю. Я схватился за стол, но у меня резко потемнело в глазах и больше я ничего не помню. Когда я очнулся то увидел совершенно незнакомый интерьер. Ко мне вошёл Бон Хва и сказал что теперь я буду тут пожизненно, так как слишком много натворил. Я вначале ничего не понял. Встал и хотел выйти из помещения, но двое сильных мужчин меня скрутили и хорошенько так побили. Я не привык оставаться в долгу. Желание сбежать оттуда умения только усилилось. Дождавшись когда один из них выйдет, я просто напал на второго. Между нами завязалась драка. В следствии которой я видимо сильно покалечил этого господина. Оставив его там, где я очнулся, я вышел по каким-то лестницам на улицу. Местность для меня была совсем не известная. Телефона, денег, документов у меня не было. Я пошёл по улице, думая что сбежал. Как же я ошибался. Через несколько кварталов меня чуть не сбила с ног машина. Оттуда вышли люди и попросту затолкали меня в салон. Связали, завязали глаза. В результате меня вернули. Кинули в какое-то сырое помещение в связанном виде. Сколько я там про- лежал — я не знаю. Но через какое-то время за мной пришли. Мне развязали глаза, заклеили рот. Передо мной стоял Бон Хва. Он сказал мне, что исходя из того, что я просто не понял куда я попал и с кем имею дело, на первый раз меня наказывать не будут. Но если побег повторится ещё раз, то со мной расправятся. Мне дали новую одежду и сказали готовится к вечернему выезду. Я не знал чего они имеют виду. Понял что сбежать вот так не получится. Переоделся во что дали и поехал с ними. Меня привезли к очень состоятельным людям, объяснили, что клиентка очень богатая и платит щедро. Что просто нужно выполнять всё, что ей нужно и за это я получу хорошую сумму. Но эта дама вытворяла такие вещи…»_- Бён замолчал. — Можешь не озвучивать все её развлечения. Это мы представляем — Сан Хён посмотрел на него. — «Я сутки приходил в себя после её развлечений. На следующий день они опять приехали за мной, сказав, что я понравился этой даме, но я больше не хотел туда ехать. Я предложил моим мучителям любые деньги. Я вполне хорошо заработал и мог себе позволить такое. Однако мне сказали, что я уже много дней как официально мертв и похоронен. И поэтому деньги более не имеют для них значения. Им нужен именно я. Так же я узнал, что Лин Хо тоже был тут и что ты умер из-за того, что не повиновался им» — Сан Хён усмехнулся. — Ну да? Я там даже не был. Врут — как воду льют. — «Но я то понял что они тебя замучили, как замучили многих других айдолов трейни и сотни простых людей. Они либо насилуют, либо разбирают на органы. И там есть люди из разных стран и разных религий. Я думал, что этим занимаются где-то в Корее, оказывается нет. Я даже не понимал, что меня вывезли далеко за пределы моей родины и что, по сути дело не в Корее, а просто есть вот такая преступная организация не имеющая не национальности, не страны. И они занимаются вот такими мерзостями. Там полно славян. Их приглашают на разные работы за границу, а потом наивных вывозят вот туда, где был я. И если меня туда приволокли силой, то они едут сами, думая, что заработают нереальные деньги. А в результате их разбирают как конструктор. Я упирался, не хотел делать многие вещи. За это меня постоянно били. Весь ужас всего, что проблема видна и лежит на поверхности, но её никто не видят. Уже на момент Трейни бывают огромные проблемы. Их морят голодом, бьют, заставляют подписывать нечеловеческие контракты. Далеко не все компании так поступают со своими подопечными. Большинство компаний абсолютно нормальные и заботятся о своих артистах, но такое есть, вы же сами это знаете. Нам повезло меньше… Я поднял руку на эту богатую даму. После чего мне объяснили что я больше не жилец. Я пытался вывернуться от них, но мне не простили того, что я не стал более выполнять прихоти ненормальной, богатой женщины. Меня очень долго и сильно били. Потом спустили на меня ужасных животных. А после, когда увидели что я дышу, облили чем — то, что обожгло как огонь. Оставили в этом помещении видимо в надежде, что я умру, быстрее, чем они придут за мной. Я не мог отключиться, на столько было больно. Ночью ко мне пришёл человек. Сказал, что меня ищут и что он мне поможет. Чем-то мне промыл ожоги, дал воды. Завязал глаза и сказал ни о чём не спрашивать. Потом меня положили в мешок. Я слышал, как этот человек сказал кому-то что увезёт и утопит меня. Куда меня везли — я не знаю. Я понял, что со мной расправятся. Было больно. Я уже даже хотел, чтобы со мной закончили, потому — что терпеть это всё было просто невыносимо. Мы остановились. Меня схватили, но тут же положили. Я услышал выстрелы. Потом мы опять поехали. Не знаю сколько мы ехали, но вскоре мешок с меня сняли. Я почувствовал, что мне сделали укол. В голове всё помутнело. Больше я ничего не помню». — Ты можешь предположить где ты был? В какой стране? — В какой-то южной. Там очень жарко. — Да, это мало информативно. А кто были люди, которые тебя окружали? — Я не знаю их национальности, но они не азиаты. — Да уж. Но ведь не все компании такие. Почему они крадут именно айдолов?