20. Дело пахнет жареным.
Чана, который уже практически не дышал привезли в больницу. — В реанимацию его! Срочно! — пока врачи разбирались с полумертвым мембером, Сан Хён набрал номер Су Хэ.— Су Хэ что случилось у вас с Чаном? — Привет Сан Хён. Мы расстались. Он сейчас не в самом лучшем положении и это бросает тень и на мою репутацию. — Ты с ума сошла! Он попытался покончить с собой! Не уж то нельзя было его поддержать? Су Хэ — это предательство… — Хён отключил телефон. — Он из-за этой куклы! - В это время врачи подошли к супругам. — Чан будет жить? — Да, но он выпил какую-то гремучую смесь. Намешал туда сердечных таблеток с марганцем, ещё с чем-то и кислотой. Хотел быстро уйти из жизни. Умереть не умер, а вот ожог гортани, пищевода и желудка себе обеспечил! И откуда вы такие берётесь… Говорить ему теперь будет проблематично. Питание возможно только через зонд. — Какие прогнозы? — Плохие. Если сам нормально дышать не сможет, то придется делать трахеотомию. Пожизненную. — Не нужно, я могу забрать его и перевезти в Европу, чтобы избежать таких последствий. Он айдол. Этого нельзя допускать. — Ну со сценой ему придется попрощаться. Говорить он вряд ли сможет. Перевозите, если сможете. — Лина отошла от Сан Хёна. — Ты куда? — Позвоню и сообщу всё доктору Хёрту. Забираем Чана и перевозим в Европу
— У него же подписка о невыезде
— У него экстренная ситуация. И более того, нужно написать заявление по поводу того, что его намерено довели до самоубийства. — Он, живой! — Да, но попытка была. Лина сообщила о происшествии доктору Хёрту. — Завтра перевозим, я договорюсь. Идём к Чарли. — Сан Хён и Лина вошли в палату к лежащему под капельницами мемберу.— Братишка, ты что сделал, зачем, родной? — Я вам всем сейчас обуза — прохрипел измученный парень. — Мне лучше было умереть. — Эх Чан. Ты только себя изуродовал. Ну к чему всё это, а? Я же сказал тебе, что мы всё решим, а на девчонку обращать внимание… Ты айдол, любую помани — прибежит. — Мне так больно… она меня бросила… — айдол заплакал. — Меня посадят… я никому не нужен буду.— Эй прекрати тут чушь говорить! Ты нам нужен! — Да всем нам! — в палату вошёл Ли Вон — Живой — это главное. Хёрт починит тебя. Опять наши вокалисты ему работу подбросили — Ли Вон подошёл к кровати. За ним и все остальные. — Ну Чан! Мы тебя все любим! Ты не один, не делай так больше никогда! Потерять тебя — это хуже всего! — они по очереди обнимали своего мембера. Ребята провели со своим другом практически всю ночь. А на следующий день больного айдола перевезли в Амстердам. Прошло две недели. Айдолы летали к своим Трейни. Чану сделали сложную операцию и он уже вполне хорошо себя чувствовал, но петь пока не мог. Встречный иск поданный в ответ на дело Чана поднял очень много шума. В светской прессе, теперь муссировали тему произошедшего изо дня в день, добавляя всё больше и больше самых разнообразных подробностей. Startus затаскали по следователям. То одна, то другая сторона пыталась выяснить новые подробности. Конфликт между двумя компаниями перешёл в открытую фазу. Ребята ходили на интервью. Им приходилось по сотому разу объяснять людям одно и тоже. Чан не выступал сейчас со своими коллегами. Он недавно вышел из больницы и был не в состоянии переносить такое моральное давление, которое с публичной оглаской стало только сильнее. К этому времени из больницы выписали и Вун Бёна. Ханна очень хорошо ухаживала за ним и похоже что Бён проникся к ней искренней симпатией. Теперь к общему делу, добавились ещё и факты рассказанные Вун Бёном, видео на котором был заснят умирающий Лин Хо, заявление о покушении на Сан Хёна и заявление по делу Чана. В конце концов адвокат той девушки, которая написала заявление на Чана вдруг предложила встретиться. Мистер Смит вылетел в Корею вместе с Мистером Уольсом. Вернувшись обратно Уольс вызвал к себе и Сан Хёна и Чана и Вун Бёна. С ними приехал и мистер Смит. — Ну господа айдолы, девушка оказалась подосланной YDJL Entertainment. Сейчас их сторона предлагает нам сойтись по мировой.— С какой это стати? Они будут портить нам жизнь, а мы с ними должны идти на какой-то договор? — Сан Хён обнял ребят. — Мучения этих парней будут обесценены и выброшены на помойку. Их нервы, здоровье им никто не возвратит. В случае с Бёном, ему уже никто не вернёт его прошлую жизнь. Из-за них он вынужден теперь всю оставшуюся жизнь жить непонятно под каким именем и долго ещё лечиться. Чану придется всем доказывать, что он не преступник. Нет и ещё раз нет! Никакого мирового договора! — Уольс немного опешил. — Вы понимаете чем это всё может закончится? Они заберут заявление на Чана в любом случае сейчас, но ведь дальше что с вами может случиться? — Мистер Уольс, мы написали много заявлений на YDJL. Думаю, что есть смысл довести дело до конца — с этими словами айдол поклонился и пошёл к выходу. За ним ушли Чан Сон и Вун Бён. — Вот сумасшедший. Мистер Смит ну хоть Вы ему объясните, что это плохо ему выйдет! — Мистер Уольс, я защищаю права и волю своих клиентов и давить на них не буду. Если их желание состоит в том, чтобы довести дело до его логического завершения и добиться справедливости, то я буду всегда на их стороне. Я честно служу Фемиде, чего и Вам желаю. Прошу меня простить. Мне пора.