– Держись. Я приду к тебе ещё.
– Скажи мне какое число и какой день? У меня нет ничего, чтобы ориентироваться. Я как граф Монте Кристо. Ещё только с ума не сошёл.
– Эх ты! Узник замка Иф! Сегодня 21 ноября. Четверг. Запиши себе где-то и старайся следить за временем – друзья обнялись. Ли Вон натянул маску и вышел. Сан Хён лег обратно на кровать. В его голове крутились строчки из Лининого письма. Ох как бы ему хотелось сейчас обнять её. Казалось его заключению не будет ни конца ни края.
Ли Вон как в воду глядел, когда сказал, что скоро на него начнут давить. Прошло пару недель. Как – то утром к нему вошли двое санитаров. Молча взяли его за руки, надели смирительную рубашку. Хён понял, что сейчас начнутся проблемы. Его ввели в процедурный кабинет из которого он часто слышал крики.
– О Сан Хён или Уильям Ли Фокс? Кто ты а?
– Как Вам угодно будет…
- Ты мне дерзишь сейчас, да?
– Нет, я не думал даже – по лицу прилетел увесистый удар.
–Ты долго будешь корчить из себя невинную овечку? Надеешься тут отсидеться? - Хён помотал головой. От удара у него помутнело в глазах. – Ты не понимаешь за что тебе сейчас прилетело?
– Не пытаюсь даже думать об этом.
– Руки ему развяжите! - его привязали к железной койке. – Слушай парень, ты бы признался в том, что сделал?
– Я не понимаю о чём Вы говорите.
– Ну значит придется тебе пройти курс массажа – тело пробило дикой болью. Он сжал зубы, а через какое – то время отключился. Очнулся в палате, лёжа на кровати. Руки страшно болели. Он вспомнил о том, что ему передал Ли Вон. Нашёл обезболивающие и проглотил. Уснул. На следующий день его просто вытащили на улицу. На минуту там было всего чуть больше нуля. Он ещё не отошёл от вчерашних «процедур». Тут же его выгнали на дикий холод. Он провел на улице практически раздетый больше 12 часов. К нему никто не приходил. Вечером просто увели в палату. Ночью поднялась температура. И опять спасительный пакет Ли Вона пришёлся кстати.
Два дня его не трогали, но когда за ним пришли в третий раз он не мог встать. Не мог открыть глаза, не мог говорить, потому, что горло болело и было тяжело дышать. Подошла медсестра.
– Господин Сан Хён, что у Вас болит? – он просто отмахнулся.
– Самое лучше что Вы можете сейчас сделать – это уйти. - Медсестра закрыла дверь на ключ.
– Господин Сан Хён повернитесь ко мне, я Ари. Скажите что болит, я сделаю всё. Сегодня я пришла – он повернулся.
– Ари? Да ничего, просто простудился немного.
– Знаю я как Вы тут простудились - она положила руку на лоб – Ого, хороша простуда. Закатывайте рукав. - Руки дрожали, он закатал рукав.
– Вас били?
- Нет - рука была в кровоподтеках. Ари сделала ему укол.
– Поспите. Завтра всё пройдёт. Это антибиотик вместе с жаропонижающим и болеутоляющим. Сегодня Вас немного может потрясти. Не пугайтесь это нормально. Потерпите ещё пару дней, послезавтра суд. Мы все Вас ждём. Вам дают воду?
– Да. Ари Вам не страшно сюда приходить?
– Страшно первый раз, а потом, когда понимаешь всю эту схему, то нет.
– Вы часто бывали в таких заведениях?
– Да… Я потом расскажу. Сейчас Вам очень важно выспаться. Встретимся послезавтра.
Действительно ночью ему стало хуже, но утром айдол почувствовал облегчение. К нему зашли угрюмые санитары и принесли ещё одеяло. Он хотел встать, но ему молча указали на кровать. Один из санитаров протянул Хёну пакет и ушёл без объяснений. В пакете была новая одежда, парфюм и записка от Лины. Это был её почерк и её духи на записке. Она позаботилась даже тут, чтобы всё было новое.
– Лина…завтра увидимся родная моя…скучаю по тебе - айдол стоял у окна и смотрел на падающий снег.
38. Допросы.
В то время, пока Сан Хёна держали в заключении весь коллектив PIT ENTERTAINMENT допрашивали по его делу. Больше всех досталась его коллегам по группе Startus и Лине. Её держали на допросах по полдня, а если она пыталась объяснить, что дома дети, то ей грозили тем, что могут сейчас её арестовать как соучастницу.
– Вы же вывезли Сан Хёна из Сеула. Почему Вы не заявили в полицию? Вы же попросту выкрали человека!
- Я не имела никакого злого умысла. Я просто решила его вылечить. К тому же его бы убили
- Вы помогли бежать преступнику!
- Сан Хён не преступник! Он не сделал ничего противоестественного. Это его право жить, умереть или исчезнуть. У него было гражданство Японии, а у них человек имеет право на такое исчезновение.
- Но он ещё был и гражданином Кореи, а в Корее такое делать нельзя
- А в Японии можно и я помогла сделать ему то, что не нарушает законов Японии, в какой бы стране человек не был!