– Ох.
– Джек мы сейчас же едем домой, и ты отсыпаешься. Доктор Хёрт как я могу возместить это безобразие?
- Лина мы тут разберёмся. Просто у него аритмия началась от такого количества спиртного. Отправьте его спать сейчас.
– Я отвезу сейчас вот это чудовище и приеду к Хёну.
– Да приезжайте. Лучше если Вы будете пока с ним. - Лина проводила Джека домой.
– Джекки, пожалуйста, не делай так больше. Зачем это было делать?
- Лина да тошно мне. Я тебе потом расскажу, что творится в k-pop. Там не то, что напиться - удавиться охота.
– Ну, ты же мог меня подождать и всё рассказать?
- Мог бы… но так уж получилось.
- Я поеду к Хённи. Ты отдыхай. Тут есть еда. Сегодня приготовленное. Всё свежее. Отдохни, а завтра я приеду от Хённи, и ты мне всё расскажешь. - Лина приехала к Сан Хёну.
- Лина я ждал тебя.
- Привет Хённи. Я рада видеть твои глазища весёлыми. Щёки розовыми стали. Значит, идешь на поправку. Как ты?
- Когда тебя вижу - очень хорошо. - Хён улыбался сидя на кровати. – Мне не разрешают пока вставать.
– И не надо - она посмотрела на его руки. Они были все в гематомах. Аккуратно погладила его по плечу. – Не надо тебе пока вставать. Вон руки холодные.
– Они у меня по жизни холодные.
– На, накинь кофту. - Лина бережно приподняла его и накинула ему на плечи свитер.
– Дашь ноут?
- Да. Держи.
– Лина...
- Что?
- Нет просто... - Лина села за стол и углубилась в свою работу. Сан Хён надел наушники. Мир музыки его поглотил.
34.Что же это если не...
- Ты поедешь домой?
- Нет я буду спать тут с тобой.
- Лина ты устала, езжай
- Ты меня гонишь?
- Нет. Я очень хочу держать тебя за руку, смотреть на тебя, но ты сегодня весь день была в разъездах, и сейчас сидишь тут со мной.
- Хённи мне так спокойно. Тебе нужно спать. Спи. - Хён откинулся на подушку и прикрыл глаза. Рана ещё сильно болела. Всё же операция шла 8 часов. Слабость была невероятная, а ему так хотелось поговорить, обнять свою Лину и никуда не отпускать. Тут в Европе такие палаты в больницах, что можно ночевать рядом с больным человеком. Сан Хёну это сейчас было необходимо и Лина это понимала. И хотя она очень устала, а больничная обстановка не очень располагала её к отдыху, она всё равно осталась.
Скоро Лина немного задремала. Сквозь сон она услышала, что Сан Хён часто и тяжело дышит. Как то нервно и прерывисто.
– Хённи! Больно? - она вскочила и нажала тревожную кнопку. Его лицо побелело, а губы искривились в ужасную гримасу.
- Мисс, вызывали?
- Сан Хёну плохо - сказала Лина.
– Мистер Сан Хён, откройте глаза. Вот. Сейчас добавлю обезболивающего.
- Нет не надо.
- Мистер Сан Хён не нужно терпеть. Сейчас будет лучше. Она улыбнулась. - Если что - зовите. Я на посту в эту ночь. - Дверь тихонько закрылась. Лина села возле кровати.
– Хённи ты как?
- С тобой намного лучше. - Сан Хён взял её руку в свою. Его рука была холодная.
– Ты мёрзнешь. - Она хотела накрыть его одеялом повыше...
– Лина не надо.- Он потянул её на себя. – Я жить без тебя не могу. И не хочу. Выходи за меня. Я всё равно не смогу тебя отпустить. – Поцелуй, ещё поцелуй. Лину просто унесло. – «Какой же он...» - но она оторвалась от него и погладила его по голове.
– Хённи я никогда тебя не оставлю. Я и не собиралась так делать, но пожалуйста давай оставим разговор с замужеством до того времени, пока тебя не выпишут. Я никуда не уйду, я буду рядышком, вот так близко, почти как сейчас. Пожалуйста, просто лежи. - Лина посмотрела ему в глаза. – «Ой. Он не снял линзы... Так это вредно, но как же красиво. Голубые глазища. Улыбающийся весёлый рот». – Хённи! Я люблю тебя. Всё будет хорошо.
– Ты, правда, меня любишь? И не говоришь мне это просто из жалости?
- Нет, какая жалость. Я, правда, тебя полюбила. Тебя невозможно не любить, хоть порой ты бываешь просто невыносим, но я тебя люблю. - В глазах Сан Хёна появились слезы то ли от боли, то ли от радости. Он закрыл лицо руками и просто зарыдал. Лина молча обняв его сидела рядом. Он плакал не слышно, уткнувшись в Лину. Она знала, что ему сейчас очень тяжело. Слишком много не простых событий свалилось на него за это время. – «Пусть он плачет, так будет легче». - Он всегда, для всех был мальчиком зажигалкой. Никто и никогда не видел особо его слез и боли. Для фанатов он был весёлой, беззаботной картинкой, айдолом, богом, кем угодно, но только не человеком. По нему сходили с ума миллионы девушек по всему миру, но ни одна не знала как одиноко, больно и плохо ему в этом мире роскоши, богатства, элиты. Как он хочет простых вещей: Просто поспать, погулять без свидетелей, погонять в мяч и сходить на свидание, которое не будут освещать папарацци, бегающие за ними повсеместно. Он выкидывал на сцене головокружительные номера. Пел, танцевал, балагурил, шутил, заливисто смеялся, баловался с коллегами по группе. А потом, после концерта, болел и задыхался от боли, недосыпа и одиночества. Агентство сделало из них живых кукол и более того, подвергало их неимоверным нагрузкам. Лишь бы заработать на этих молодых мальчишках больше денег. А он был простым, тем самым добрым, мальчиком с большими глазами, который, любил только её. Который, так долго ждал её. И теперь, когда он для всех умер, он был с ней. Только с ней. Его Лина обнимала его тут, в больнице. Она была тут. Она его понимала, и наконец, сказала то, о чём он мечтал, ещё будучи айдолом. Она его любила, такая родная и неповторимая. Роднее и ближе всех. Заменившая, ему весь мир в эти сложные для него дни. Нет. Он не стеснялся при ней плакать. Он больше не мог держать в себе это всё. Он дождался её...