– А студия, а танцевальные залы? Как это всё? Ведь компания тут?
- Да. Главный офис тут, но студию и танцевальные залы, а так же ещё один офис мы уже делаем в Корее. - Ребята удивились ещё больше.
– Такого ещё не было. Мы первые айдолы, которые будут работать с заграничной компанией.
– Да это так.
– Мы можем подумать?
- Да. Два месяца вам хватит?
- Конечно, но ведь директор не только ты. А кто он?
- Вы познакомитесь с ним позже.
– Лина! Это крайне странно.
– Я понимаю но Уильям Фокс не имеет никакого отношения к вам как к артистам. Это просто учредитель данной компании, который даёт нам финансовую опору. Чтобы у вас не возникло вопросов, я отдаю вам образец контракта. - Лина протянула ребятам папку с документами.
– Мы возьмём и через два месяца дадим тебе ответ. Сейчас нам крайне трудно собраться с мыслями.
- Мне пора.
– Ты очень торопишься?
- Да, у меня много работы. Я бы с радостью побыла с вами, но не могу. Очень надеюсь, что скоро мы сможем проводить много рабочих часов вместе. - Лина поехала к Сан Хёну.
– Она очень изменилась - заметил Джун.
– В чем?
- Серьёзная такая. Строгая.
– А по-моему она и раньше была очень собрана. Просто То Кан никого не дергает. Ребята ещё долго сидели и обсуждали Линино предложение. Для них было весьма неожиданно услышать такое от неё, но они доверяли Лине. Одно только смущало айдолов. Странный хозяин компании. И с этим они очень хотели разобраться…
50. А дальше что?
Сан Хёну не спалось. Первый раз за долгое время он оставлял Лину так на долго одну. В последнее время, обычно, по делам, летала именно она. Но через два дня у Джека начинался первый, сольный тур и Хён летел с ним не как айдол, а как продюсер. Он сам собрал для него команду. Они вместе впустили Джеку дебютный альбом. Его песни уже были во всех чартах Кореи. Сан Хён в первый раз в жизни был не чьим - то подопечным, а главным человеком в большом проекте. Это был новый, огромный шаг в его карьере и уж тем более, это было важное событие в его современной жизни. Он возвращался в тот мир, к которому так привык, от которого бежал и куда так спешил вернуться. Однако теперь у него была Лина. И скоро должен был родиться ребёнок, а он не хотел расставаться с Линой не на минуту. Особенно, после недавних событий. Часы показывали половина второго ночи. Сан Хён то дремал, то просыпался. На какой-то момент он почувствовал, что снова танцует со своими ребятами из Startus. Огромный зал, фанаты, беснующиеся и кричащие его имя. Потом кто-то из толпы крикнул, что Сан Хён мертв и это приведение стоит на сцене. Толпа ринулась на него. Ему стало не по себе. Он попытался кричать, но дыхание перехватило...
– Хённи! Хённи! - Лина трясла его за руку. – Что случилось? - Лина склонилась над ним. – Ты весь дергаешься во сне. - Сан Хён сел на кровати.
– Ой, я тебя разбудил, прости, пожалуйста.
– Да я и сама уже не сплю. Я пойду чая выпью, хочешь? - Сан Хён одобрительно мотнул головой. Взял Лину на руки и отнёс на кухню.
- Я понял, что мне не хочется тебя оставлять. Меня не будет два месяца - это очень долго. Я вспомнил то время, когда мы летали по полгода. Я бы не хотел так.
– Это твоя жизнь, мы же будем созваниваться. Но мне кажется, что ты как будто не хочешь больше такой жизни. Ты весь напряжен, дергаешься по ночам. У меня такое ощущение, что ты пытаешься лежа что-то станцевать. - Сан Хён налил чай. Поставил чашку перед Линой.
– Я действительно в напряжении. Танцы? Да наверное. Я помню каждую связку, каждый шаг. Ты знаешь, я вспомнил такой случай: как-то, когда мы ещё жили все вместе в общежитии, я ночью вот так же проснулся от какого - то шороха. Было ощущение, что по дому бегают мыши. Однако, мышей не было, а вот ребята во сне дергались. То один, то другой. Кто-то ворочился, кто - то явно пытался повторить нашу хореографию. И это повторялось и повторялось. Один только Ли Вон спал спокойно. У меня тряслись руки и я понял, что видимо сам себя разбудил, вот такими же фокусами.
- Почему так? Вы совсем, не отдыхали что-ли? Я знаю, что такое бывает, когда человек много работает и мало спит. Тогда наступает перенапряжение и могут быть такие вот реакции у организма. - Лина взяла Хёна за руку. Его рука дрожала. – Хённи, нужно расслабляться. Ты хочешь вернуться в Startus, но в таком состоянии это делать нельзя.
– Я ещё думаю, как мне к ним вернуться. С другой стороны, я тогда совсем не буду видеть вас. Я запутался… Не могу найти правильного решения. - Сан Хён сидел, подперев голову руками. – Ты знаешь, я как вспомню, как нас гоняли по 8 - 10 часов в сутки, только в танцевальном зале. Каждый день. Мы под конец таких репетиций уже ног не чувствовали. С нас требовалась идеальная отточенность движений, даже малейшей ошибки не допускалось. Мы занимались до такого состояния, когда ты уже работаешь на автомате. Все движения становились частью тебя. Ночью все сны были о том, как мы танцуем. Я смотрел видео с наших выступлений и с ужасом понимал, что мы стали шарнирными куклами. Все выступления выглядят одинаково. Как будто их сняли под копирку. Живые роботы. Это не нормально. Но поклонников это всё приводит в неистовый восторг, а я понимаю, что мы, всем коллективом, потихоньку начинали сходить с ума. Такой коллективный дурдом. Мы не понимали, зачем мы вообще есть. И я сейчас, очень боюсь вернуться вот к этому. Но и без этого я уже не могу, я привык. Это как наркотик. С ним плохо и без него не жизнь - он замолчал и вопрошающе посмотрел на Лину. Лина обняла Хёна.