— Но я хочу помнить! Я хочу помнить! — кричала Леди в толпу.
Люди оборачивались и шептались.
И про то, какую цену он заплатил, чтобы так надёжно спрятать Айен от Локса.
— И незачем так орать. Я и так прекрасно слышу, — на пороге шатра восточных сладостей стояла тонкая Жанин.
Наконец можно обнять свою дорогую подругу. Ну и что, что Виктор. Какая разница, если человек хороший?
И тут Айен прорвало.
Она рыдала про всё. И как скучала, и как им было тяжело приручать Демона, и как страшно было видеть светлячков в рабстве, и про память, возвращенную Локсом. И почему Дан лишил её части памяти, а может, она хочет всё это помнить, для неё тоже важно, что происходило у неё в душе!
Жанин гладила подругу по голове.
— Наш Даниэль в беде… Хоть он и суслик, но он наш суслик. Мы своих не бросаем, так ведь? — Миролюбиво вздохнула Жанин. Волк тёрся о её ноги.
— А Локс бросил нас, — проговорила Айен частое страдание последних месяцев.
— Он отомстил за нас, поэтому считаю, что не бросил, — рассудила кареглазая красотка, — Он отошёл, чтобы переформироваться и наступить. Хитрость такая военная.
— Как мне вспомнить Даниэля? — леди Ай прикрыла глаза, пытаясь сдержать нервную лихорадку.
— Я думаю, что эти воспоминания есть у Локса, он же захватил секретные архивы учителей и твою память вынес оттуда. Там же может храниться и память о Даниэле. Надо вообще порасспросить нашего Лорда. Но сначала нужно вытащить этого чёртова шпиона. Ты знаешь уже, что он, спрятав тебя на двух уровнях сна, сам себя лишил памяти, чтобы Поисковики По Локациям его не индексировали? Теперь бродит по краям миров полубезумной тенью, видимо, сам спит на каком-то уровне. Но он теперь очень уязвим, его могут сожрать чудовища, недосозданные нерадивыми снотворцами без воображения, да и вообще! Нам его тётушка отомстит!
— Он сам забрал свою память? — Госпожа уселась прямо на камни, — Наверное, он спрятал её где-то. Но сначала нужно найти его самого.
Волк Сновидений подполз к ней ближе и заглянул в лицо. В глазах читалось отчаянье и «Прости меня» звучало бесконечной мантрой. Айен сурово глядела на него и молчала. Вдруг зверь жалобно заскулил, словно у него сейчас разорвётся сердце. Тут впору испугаться даже не знакомым людям. Симулянтом Амелис не был никогда. Неужели боль, что он причинил ей, стыд за это и её презрение так сильно ранят его? Она протянула руку и положила её на голову Волка. Тот слегка склонился вбок и Ай увидела, как из его глаз льются слёзы.
Вы когда-нибудь видели, как плачут небесными своими глазами собаки хаски?
— Я прощаю тебя. Прощаю, — леди обняла его, почувствовала родной запах и сама чуть снова не заплакала, но вовремя удержала эмоцию за хвост.
Тем временем Жанин уселась на коврик перед шатром.
— Что мы помним, а чего не помним о тех снах, в которых мы спим? Какие контракты мы заключаем при переходе из одного сна в другой? Мы же не знаем этого, Ася. Я думаю, что Локс был прав вот в чём: когда ты действуешь так, как ведёт тебя сердце, ты всегда будешь на верном пути, а не под властью тех, кто сел тебе на спину и ведёт за морковкой на верёвочке. Когда попадаешься на это враньё, то запутываешься в паутине. А потом рушишь всё, как Локс, становясь извергом для многих. А Серж сломался. Бедный наш Серж, он ведь и правда ребенок, очень талантливый малыш, но сейчас его родители посадили на таблеточки и приставили к нему домашнего экзорциста, ведь Ай, знаешь, есть такие люди, что не верят в сны.
— Как ведёт сердце, — прошептала Ай.
Вспомнилась ей обучение фехтованию у мамы Амелиса.
«Когда берёшь в руки меч, то представляй, что он становится частью тебя. Твоя рука удлиняется на размер оружия. Твое действие должно идти от сердца, это и есть сам путь, которым ты идёшь. Приняв решение об ударе ты дальше уже не прикладываешь никаких усилий, а просто даёшь сердцу сделать это. Оно управляет твоим мечом, ставшим твоей рукой».
— Я знаю, как его найти.
Айен мгновенно успокоилась.
Даже если он забирал память о себе во снах, то в той яви, где он был Даном, у неё тоже есть воспоминания о нём. И чувства.
Ай закрыла глаза и сосредоточилась на памяти об этом таинственном, нежном, сильном человеке.
«Когда он приехал в деревню, чтобы сопровождать меня. Бархатистый низкий голос. Ощущение холода вокруг него, когда он напряжён. Загорелая кожа шеи, красивый воротник рубашки, янтарные глаза, в которых тонешь.