Зашедшая кормилица только всплеснула руками и торопливо соорудила мне причёску, осторожно разбирая на пряди мои всклокоченные волосы.
- Брина, поторопись, пожалуйста! Не думаю, что кто-то будет ожидать меня, покуда я, причёсанная красавица, изволю спуститься к лесопилке.
- Да не вертись ты, птичка моя, не пойдёт нынче на лесопилку никто без тебя! Точно тебе говорю! Да что там! В такую-то рань, все ещё спят. Истопник приходил только, да Леони завтрак готовит, а больше и никого!
Я только покачала головой и усмехнулась, но на Стивена я была не в обиде – его способ побудки оказался весьма эффективен. Впрочем, сегодня желающих понежиться в собственных постелях оказалось не много. Во всяком случае, не успела я спуститься в парадную залу для завтрака, как услышала недовольное брюзжание лорда Маркаса, который сообщал миру о том, как он относится к тем людям, которые не ценят его личное время, не понимают его желания увидеть конечный результат столь упорного труда, и вообще, без понимания относятся к желаниям и чаяниям пожилого человека. Кроме того, милорд упомянул что-то о том, что он уже слишком стар и немощен, не имеет возможности для смиренного ожидания.
- Доброе утро, милорд! – я с разбегу плюхнулась на стул, оглядывая Стивена, который украдкой мне подмигнул, заспанную Полину и лохматого Якоба. – Поздорову ли вы нынче?
- И тебе не хворать! Ежели наперёд так дрыхнуть будете, не видать вам денег, как своих ушей! – отрезал лорд Роуэл, размазывая что-то серое по своей тарелке. – На меня надеетесь? Так вот напрасно, скажу я вам! Не сегодня, так завтра я непременно помру и пойдёт всё прахом, помяните моё слово.
- Не знаю, дедушка… и вообще, ты обещал нам как минимум, два понедельника – пробурчал Якоб с набитым ртом, торопливо жуя творожную запеканку.
- Ну, может, и обещал! – вконец рассердившись, ответил дед. – Только как помирать, когда вокруг такие идиоты, как вы?
- А может, ты отложишь собственную смерть хотя бы ненадолго? – робко вставила Полина. – До лучших времён.
Дед сердито засопел и что-то забурчал себе под нос, из чего я сделала вывод, что отказываться от своих планов милорд не намерен. После торопливого завтрака мы спустились с холма вниз, в сторону лесопилки. Я была готова увидеть всё, что угодно, но только не такую огромную пилу, которая вращалась благодаря водяному колесу. За прошедшее время рабочим удалось собрать этот странный агрегат, и он с шумом медленно разрезал толстые брёвна согласно нашим надобностям.
Благодаря тому, что мы замостили камнем нашу площадку, телеги не застревали в каше из грязи и снега и могли разгружаться непосредственно рядом с лесопилкой.
- Очень удобственно вышло! – дядька Кирк сиял от счастья, когда показывал нам свои достижения. – Так и работа быстрее спорится, и устаём мы куда меньше. А эти пять телег, что ваш папенька привёз, мы уже к вечеру распилим.
Мастер показал бумагу, где было указано, что мы в итоге хотим получить. Выходило, что часть брёвен будут распилены на брус, ещё часть – на паркетные доски, остальное – просто на доску. Отходы, такие как горбыль, у нас тоже были расписаны.
Дед, лучась от счастья, обследовал механизмы лесопилки. Кажется, наша новинка его хотя бы ненадолго, но примирила с повальной глупостью окружающих его людей.
После того, как высокая принимающая комиссия выказала своё одобрение проводимой работой, рабочие немного расслабились и активным морганием заставили выступить дядьку Кирка:
- Мы это… - сообщил он, косясь на своих соратников. – Интерес имеем. Моя жена работает в замке. Горничной и всяко по необходимости. Можно ли другим рабочим… семьям… тоже с ними остаться? Они не в тягость будут вам, точно вам говорю. Вон, у Патрика жена шьёт хорошо… не благородную одежду, конечно, но всё же… поломойками опять же. А места им много не нужно – топчан мы сами отыщем…
Мужик в очередной раз обернулся на рабочих и затих. Грег за моей спиной жарко зашептал, что у старого хозяина было устроено иначе, тот не разрешал семьям рабочих на своей земле селиться. Только навещать их, как возможность появится.
- Но мы же так не поступим, правда? – подал голос Чарли.
Я посмотрела в лицо рабочих, которые переглядывались между собой с надеждой, и мысленно выругалась: о семьях-то я и не подумала! Я бы посетовала на огрехи собственного образования, но дедушка, наверное, прав – глупость не лечится.
Но я постаралась сделать всё, чтобы мои мысли не отразились на моём лице, степенно сообщив, что дозволяю селиться семейным в отдельном флигеле, который мы как раз приготовили для ремонта. При этом потирая руки от счастья – и людям помочь смогу, и частично решу вопрос с обслугой в собственном доме.