— Ты шпионил за мной? — задохнувшись от возмущения, спрашиваю я.
— Без злого умысла, Ника. Я просто хотел знать, как ты ко мне отнесёшься. — Он берёт мою руку и слегка пожимает её. — Ты так сильно отличаешься от своего отца. Ты честная и добрая. Думаю, твой отец никогда не станет учить тебя быть сенатором, поверь мне, потому что он это понимает. Ты больше похожа на мать.
Я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Шаг за шагом я понимаю, что вся моя жизнь была сплошной ложью.
У меня вырываются рыдания, и Эндрю обнимает меня.
— Если отец знал, что меня хотят похитить, почему он это допустил? Даже если он такой бессердечный, я не понимаю. Обычно он очень строго меня охраняет.
— Очевидно, он реализует план, который для него важнее, чем вы, — говорит Эндрю, и остальные соглашаются.
— Если бы я только знала, какой! — И если бы только знала, был ли Айс во всё посвящён… Не уверена, что смогла бы его простить. — Есть ли для вас смысл связываться с Сенатом и использовать меня как рычаг? — Я боюсь, что отец принесёт меня в жертву. «Нам всем придётся принести жертву», так он сказал Айсу…
Внезапно на столе перед мэром трещит рация, и какой-то человек представляется как мистер Хэттфилд.
— Что случилось? — спрашивает Форстер.
— Наши разведчики заметили двух хорошо вооружённых Воинов, идущих к Резуру. Они не из наших, и не выглядят так, будто у них добрые намерения.
— Чёрт побери! — Джекс вскакивает, Хром и Эндрю делают то же самое. — Мы займёмся этим.
Мэр даёт своё согласие, но, прежде чем Воины выходят из комнаты, Хром целует Мираджу и говорит:
— Ты охраняешь нашу гостью, котёнок.
Потом они уходят.
Я вижу страх в глазах Мираджи.
— Хорошо, что Киа уехала из города и несколько дней будет охотиться с Мэттом на зубров.
Она очень любит малышку. И любит своего Воина.
Я тоже боюсь. А вдруг Айс — один из тех двоих, кто приближается к Резуру? Нет, точно нет, он же не солдат.
Мираджа смотрит на меня большими глазами, пока мэр по радио связывается с остальными.
— Ты не пленница, — говорит она. — Я буду присматривать за тобой ради твоей безопасности.
Похоже на то, как было раньше. И всё же всё по-другому.
Мираджа уже два часа трясётся за Хрома и остальных, а мы с мэром продолжаем сидеть в изолированном подвале пирамиды и пытаемся что-нибудь съесть. Но еда, стоящая на подносе, меня не привлекает, я напряжённо слушаю радиосообщения.
Джекс подозревает, что двое Воинов составляют своего рода авангард, чтобы шпионить за ситуацией или вернуть меня. Вдруг он сообщает, что одного Воина застрелили, другому удалось скрыться.
— Мы нашли два рюкзака со взрывчаткой. Должно быть, сбежавший Воин сбросил, чтобы двигаться быстрее.
— Взрывчатка! — глаза Форстера расширяются. — Они собирались напасть!
— Сэр, мы сейчас с убитым солдатом. Он… ещё жив! Хром отвезёт его в больницу.
Я вскакиваю.
— Мне нужно его увидеть! — Что, если это Айс? — Пожалуйста, мне нужно знать, кто он!
— А что со вторым парнем, куда он подевался? — спрашивает Форстер в рацию, игнорируя меня.
— Марк смог перепрограммировать мой хэндиком, — говорит Джекс, — так что на радаре есть сигнал от его чипа. В данный момент он удаляется от города. Я со своей группой продолжаю погоню. Тем не менее надо усилить охрану у входов и предупредить людей. Все должны оставаться в своих домах!
Форстер кивает и заканчивает разговор. Затем он поворачивается ко мне и Мирадже.
— Что ж, давайте посмотрим на солдата.
Доктор Саманта Уокер и доктор Марк Ламонт уже ждут в коридоре прибытия Воина, когда мы подходим к больнице. Вскоре после этого прибегает Хром в сопровождении двух фельдшеров с носилками. На них лежит…
— Это Шторм. Воин, который разговаривал с моим отцом!
В первый момент меня охватывает безграничное облегчение. Это не Айс, слава богу!
Шторм отрезал косички — теперь его волосы всего несколько миллиметров длиной. Но я всё ещё могу узнать его по светло-карим глазам. Он смотрит на меня, пока мужчины несут его мимо.
— Шторм! — Марк проталкивается мимо Саманты и помогает носильщикам уложить Воина на раскладную кровать.
Обнажённая грудь Шторма залита кровью, а через плечо и туловище по диагонали наложена повязка. И ткань уже пропиталась. Всё выглядит плохо.
— Пуля попала ему в руку и вошла в тело, — объясняет один из медработников, молодой человек с рыжими волосами. — По-видимому, не слишком глубоко, и левое лёгкое, вероятно, не повреждено, иначе он бы давно умер.