Большие серые скалы усеивали береговую линию, их основания глубоко уходили в песок. Она остановилась посреди пляжа, опустившись на землю и подтянув колени к груди. Пряди волос упали ей на лицо, когда она смотрела на воду, простиравшуюся до горизонта.
Может быть, если бы она осталась здесь, в этом самом месте, где ее проблемы казались такими мелкими по сравнению с необъятностью мира, она смогла бы разобраться в этой новой реальности.
В кармане у нее зазвонил телефон, но она не стала смотреть. Вероятно, это был Лукас с очередным сердитым сообщением о том, что она пропустила еще один его футбольный матч. У него было право злиться. Она лгала ему целый месяц.
Большинство звонков от своего отца Элора тоже отклоняла, списывая это на напряженный выпускной год в «Астоне». Время поджимало. Скорее рано, чем поздно, они придут к ней, если она будет продолжать избегать их.
Выходные вдали от Бостона были просто еще одним поводом держаться от них на расстоянии.
Кому она расскажет первой? Отцу? Зейну? Айви?
Как бы ее подруга отреагировала на эту новость? Элора задушит Айви, если та будет ужасна по отношению к Лукасу. Но, зная Айви и то, как она любила своих братьев, она, вероятно, приняла бы его в семью Кларенсов с распростертыми объятиями.
Захотел бы Лукас сменить свою фамилию? Обидится ли он на Элору за то, что она открыла эту банку с червями?
Элора всегда знала, что в ее семье полный пиздец, но это…
Слеза скатилась по ее щеке, капля была горячей по сравнению с прохладным океанским воздухом. Она не потрудилась вытереть ее.
Ее телефон снова завибрировал, и настойчиво продолжал звонить, она вытащила его. Входящий звонок был от ее отца.
Нет, он не ее отец.
У Лоуренса Мальдонадо не было детей.
Все ее тело болело так сильно, что ей хотелось кричать. Она хотела запрыгнуть в самолет, который доставил их на остров, улететь в отдаленный уголок планеты и забыть свое гребаное имя.
Она хотела вскрыть себе вены и выкачивать кровь из своего тела до тех пор, пока от ее матери ничего не останется. Ее волосы. Ее кожа. Ее сердце. ДНК Элоры была ничем иным, как предательством. А ее мать была вероломной шлюхой.
Ее подбородок задрожал, когда телефонный звонок перешел на голосовую почту. Папа оставит ей сообщение. Он оставлял ей сообщения в течение нескольких недель. С каждым разом беспокойство в его голосе становилось все громче и громче.
Время у нее было на исходе.
Отрекся бы он от нее? Забудет ли ее отец также, как и Зейн?
Слезы лились непрерывным потоком, когда знакомое онемение охватило ее конечности. Почему? Почему она не могла оставить эту ситуацию? Каждую минуту, каждую секунду прошедшего месяца она сожалела о том, что наняла Сэла Теста.
Элора позволила себе поплакать несколько минут, затем насухо вытерла щеки. Сколько слез она выплакала за этот месяц? Тысячу? Миллион? Она, наверное, выплакала бы целую реку слез, прежде чем все это закончилось бы.
Бросив последний взгляд на садящееся вдалеке солнце, она заставила себя подняться на ноги и направилась к коттеджу. Она только вошла внутрь, когда из кухни донесся знакомый мужской голос. Ее сердце упало.
Нет.
Приехать сюда было достаточно тяжело из-за воспоминаний о Зейне. Встретиться с ним лицом к лицу наяву будет мучительно, особенно если он привез с собой женщину.
Сделав глубокий вдох, Элора расправила плечи и сохранила невозмутимое выражение лица. Затем она направилась на кухню, готовая застать там Зейна и блондинку.
Она была права наполовину.
Зейн стоял рядом с островом, положив руки на столешницу. Его друг Тейт сидел на табурете. В поле зрения не было ни одной блондинки, если не считать Айви.
— Эти двое портят нам выходные, — фыркнула ее подруга.
— Это мой дом. — Зейн бросил на Айви сердитый взгляд. — И ты не сказала мне, что будешь здесь.
Айви пожала плечами.
— Это была спонтанная поездка. Нам нужен был перерыв.
Его взгляд метнулся к Элоре, его глаза сузились на ее лице. Он нахмурился, проводя рукой по своим шелковистым волосам, затем его блестящие голубые глаза метнулись к двери.
— Мы уходим.
— Да ну брось, Зи. — Тейт встал со своего табурета, обходя островок в поисках холодильника. Он открыл его и вытащил две бутылки пива, поставив одну перед Зейном. — Этот дом достаточно большой, чтобы мы могли разместиться все вместе. Кроме того, нам нужно поговорить о том, что произошло в «Клубе 27».
— Нет, не нужно, — отрезала Айви.
Что произошло в «Клубе 27»? Прежде чем Элора успела спросить, Айви вышла из комнаты. Ее каблучки застучали по лестнице, затем мгновение спустя дверь спальни захлопнулась.
— Это будут интересные выходные. — Тейт отвинтил крышку со своего пива, затем поднял бутылку в знак приветствия. — Привет, Элора.
— Привет, Тейт, — она произнесла эти слова, но смотрела на Зейна.
Он все еще смотрел на дверь.
Присоединится ли к ним кто-то еще? Или он, как и Элора, хотел оказаться где-нибудь в другом месте?
Не говоря ни слова, она повернулась и вышла из комнаты, обнаружив свой чемодан в прихожей. Почему она здесь? Она была в шаге от того, чтобы выйти за дверь, когда появился Тейт, забирая чемодан у нее из рук.
— Я отнесу это для тебя наверх, — сказал он, забирая ее багаж, прежде чем она успела убежать.
Ее плечи опустились, когда она молча последовала за ним на второй этаж.
— Он придет в себя. — Тейт оставил ее чемодан в спальне в конце коридора, затем подмигнул ей, прежде чем спуститься вниз.
Элора оставила свой чемодан на плюшевом ковре и направилась в комнату Айви, не потрудившись постучать. Ее подруга стояла у окна, глядя на океан и заходящее солнце.
— Что произошло в «Клубе 27»?
— На днях у меня там произошел небольшой инцидент. — Айви взмахнула запястьем. — Это ерунда.
— Какой инцидент?
Ее соседка обернулась, приподняв бровь.
— Я отвечу на этот вопрос, когда ты скажешь мне, что тебя беспокоит.
Элора закрыла рот.
— Именно так я и думала. — Айви поджала губы, затем снова повернулась к зеркалу.
Элора открыла рот, готовая признаться во всем и хоть немного облегчить это бремя, но правда застряла у нее в горле. Она не могла рассказать Айви до того, как расскажет своему отцу.
Как бы больно это ни было, новости должны были исходить от нее.
Может, он и не ее отец, но он всегда будет ее папой.
Если он все еще будет хотеть ее.
Элора закрыла дверь Айви, затем вернулась в свою комнату, ей нужно было несколько минут побыть одной, чтобы отдышаться. Без сомнения, макияж, который она нанесла этим утром перед пятничными занятиями, размазался, так что ей нужно было привести его в порядок перед ужином.
Но проблема заключалась в том, что, когда она вошла в свою спальню, она обнаружила, что Зейн ждет ее.
Его руки были скрещены на широкой груди. Суровое выражение его лица не смягчилось, а челюсть была сжата. Но, боже, он выглядел хорошо. Все, чего она желала, — это чтобы эти сильные руки обвились вокруг ее тела и его хриплый голос прошептал ей на ухо, обещая, что все будет хорошо.
— Ты плакала, — сказал он.
— Да, так и есть. — Врать не было смысла. Ее глаза, вероятно, выглядели такими же опухшими, какими казались.
— Из-за меня?
— Нет. — Она вошла в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. Затем она вздернула подбородок. — Что ты здесь делаешь?
— Почему я должен постоянно напоминать тебе и моей сестре, что это мой дом? Поэтому ты приехала? Чтобы заморочить мне голову?
Если ее присутствие здесь беспокоило его, то, возможно, он не совсем забыл Элору. Она проигнорировала крошечный трепет, пробежавший по ее венам, отказываясь позволять себе надеяться, что он скучал по ней.
— Я не знала, что ты будешь здесь, — сказала она. — Я приехала не за этим. Айви сказала, что мы будем только вдвоем. И я хотела уехать подальше от города.