Айви накрутила лапшу на вилку и отправила в рот. Продолжая жевать, она поняла, что больше не опирается на подлокотник. Каким-то образом, пока они болтали об «Астоне» и ее занятиях, она придвигалась все ближе и ближе к его концу дивана.
Она не могла заставить себя встать с центральной подушки, поэтому ела, ожидая, пока его шаги не возобновятся и он не вернется на свое место.
Рука Тейта легла на спинку дивана, и кончики его пальцев коснулись кончиков ее волос.
— Элора просила пожелать тебе спокойной ночи.
— Она не спустится?
Он покачал головой.
— Нет.
Айви вздохнула.
— Ты знал о них? Об Элоре и Зейне?
— Да. Хотя, судя по всему знали не многие.
— Не многие?
— Есть причина, по которой Элора заперлась в своей спальне, а Зейн улетел обратно в Бостон.
Щелк. Еще один кусочек головоломки.
— Они расстались.
Тейт пожал плечами, потянувшись за своим вином.
— Я не знаю подробностей. Да я и не спрашивал.
Айви ссутулилась, ковыряясь в своей еде.
— А я спросила и до сих пор не знаю подробностей. Она ведет себя странно, но не говорит мне, в чем дело.
— Она кажется замкнутым человеком.
— Так и есть. Но причина, по которой она мне не говорит, в том, что она мне не доверяет, — алкоголь развязал ей язык.
Тейт поднял миску с ее колен и, выхватив вилку у нее из рук, начал есть из нее сам.
Трезвая Айви сердито посмотрела бы на него за то, что он стащил ее еду. Пьяная Айви изучала изгиб его челюсти, пока он жевал, завидуя этой проклятой вилке, которая попадала в его рот.
— Это мой ужин, — в ее протесте не было порицания.
Он пожал плечами, беря еще кусочек.
— Можешь взять немного из моей порции.
— Хорошо. — Она глубже вжалась в диван, прислонившись к спинке, желая, чтобы его рука все еще была там.
Тейт потянулся к кофейному столику, чтобы подать ей стакан с водой.
— Выпей это.
Она повиновалась, когда он взял еще кусочек. Затем он поменял ее воду на миску.
— Ешь. — Он кивнул на макароны.
— Ты такой властный.
— Если ты думаешь, что это я так командую, — он наклонился ближе, его взгляд упал на ее губы, — ты еще ничего не видела.
У нее перехватило дыхание.
Рука Тейта нашла ее руку, но вместо того, чтобы забрать у нее вилку, он заставил ее пальцы сжать ее крепче.
— Ешь, Айви.
Затем он ушел на кухню, оставив ее одну на диване с бьющимся пульсом между ног.
Пока он накладывал себе еду, она гадала, как это она снова попала под его чары. Должна ли она отодвинуться и пересесть? Может быть, он поест один на кухне.
Но он вернулся к ней, тепло его скульптурного тела передалось ей, когда он опустился на свое место со своим собственным ужином.
— Как ты думаешь, почему Элора тебе не доверяет?
Она повела плечом.
— Просто потому что. Никто этого не делает.
— Почему?
— Я не знаю, — солгала она.
Тейт откусил кусочек от заказанного им блюда, пенне помодоро, изучая ее, пока жевал. Как будто он мог видеть ложь, витающую в воздухе.
Она точно знала, почему люди ей не доверяют. Она этого не допускала. И точно так же не доверяла другим. Айви не могла сказать, что даже Элора была исключением. Хотя ее подруга знала о ее прошлом, Айви всегда держала Элору на расстоянии.
Ее стервозное отношение было защитой. Защитой, которую она усовершенствовала со времен Кристофера.
До Кристофера Айви была другим человеком. До того, как они сломали друг друга.
— Может быть, это из-за проблем с папой, — поддразнила она. Она слишком много выпила, и, если он продолжит смотреть на нее вот так пристально, она действительно может сказать ему правду. И последним человеком, о котором она хотела говорить сегодня вечером или в любой другой вечер, был Кристофер.
— Проблемы с папой. — Тейт приподнял бровь.
— Ты встречался с ними? С моими родителями?
Он кивнул.
— Один раз. В колледже.
— Мне жаль.
Тейт рассмеялся и откусил еще кусочек, на его мягких губах появилась улыбка.
— Мой отец — ходок, а мать — наркоманка, — сказала она ему. — Хотя мама такая же распутница, но она умеет скрывать это лучше, чем он. Они ужасные люди, но у них есть деньги, а это значит, что они продолжают оставаться ужасными людьми.
Айви пожалела о своих словах в тот момент, когда они прозвучали. Она не была так жестоко честна уже, ну… много лет. Особенно о ее семье. Они были испорчены, но они были ее семьей.
— Эй. — Он подтолкнул ее локтем. — Я знаю о твоих родителях.
— Нельзя было говорить о них. Не так.
— Я ничего не скажу.
Она поверила ему.
— Почему с тобой так легко разговаривать?
— Потому что ты пьяна.
Нет, дело было не в вине. Она бесчисленное количество раз оказывалась рядом с Майклом после пары бутылок вина и никогда так с ним не разговаривала.
— Тейт? — прошептала она.
— Айви.
Она встретила его ошеломляющий взгляд.
— Я не хочу быть похожей на своих родителей.
Он взял ее миску и вместе со своей отставил ее в сторону. Затем он повернулся к ней лицом, взяв пальцем за подбородок.
— Тогда не стоит.
— Может быть, уже слишком поздно.
Его большой палец погладил ее подбородок.
— Почему ты так говоришь?
— Зейн не рассказывал тебе обо мне?
— Нет.
За это она любила своего старшего брата. Потому что, может, они и не были близки, но он всегда будет защищать ее, верно? Как и Эдвин. Ее близнец всегда старался компенсировать недостатки их родителей.
— Как ты думаешь, есть какие-то грехи, которые ты не сможешь отмолить? — спросила она.
Палец Тейта замер.
— О чем ты говоришь?
О том факте, что она убила человека.
— Чисто гипотетически, — солгала она.
Он брал руку с ее подбородка, чтобы провести по волосам на виске.
— Я не знаю, детка.
— Я ненавижу, когда меня называют «деткой», — она прильнула к его ладони. Хотя, когда это слетело с его губ, она совсем не возражала.
— Что ж, — его голос был насыщенным, глубоким и таким чертовски близким. — Мне нравится называть тебя «деткой».
Она изучала его лицо, запоминая детали, которые ей хотелось бы увидеть в своих сегодняшних снах. Переносицу. Форму губ. Выпуклость его адамова яблока. Щетину на его лице. Никогда в своей жизни Айви не видела более красивого мужчину.
— Айви, — в голосе Тейта звучала боль. — Не смотри на меня так, если не хочешь, чтобы я тебя поцеловал.
— Что, если я хочу, чтобы ты меня поцеловал?
Он наклонился, его губы оказались совсем рядом с ее собственными.
Она закрыла глаза, у нее перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось. Поцелуй меня.
Затем диван затрясся. Ее глаза резко открылись. Тейт вскочил на ноги, тарелки звякнули, когда он начал собирать их со стола.
— И это все? — У Айви отвисла челюсть. Он что, черт возьми, шутит?
Тейт уставился на нее сверху вниз, выражение его лица было жестким, а тело напряженным. Низкое рычание вырвалось из его груди. Если судить по выпуклости за его застежкой-молнией, то он не остался совсем равнодушным.
— Да, именно так. Когда у тебя прояснится голова, найди меня. Задай мне этот вопрос еще раз.
Не говоря больше ни слова, он подошел к спинке дивана и остановился, чтобы склониться над ее головой. Его губы коснулись ее лба, затем он широкими шагами направился на кухню.
Она слушала, как он моет посуду и убирает остатки еды.
И когда дверь в его спальню закрылась, она плюхнулась на диван, устремив взгляд в потолок, и улыбка расплылась по ее лицу.
Завтра.
Она попросит его поцеловать ее завтра.
Вот только, когда она проснулась на диване, укрытая бархатным покрывалом, она обыскала весь дом.
Тейт исчез.
Глава 15