— Что ты думаешь об играх с попкой?
Она рассмеялась, крепче прижимая его к себе.
— У меня нет опыта.
Эдвин взял ее пальцем за подбородок, отрывая ее лицо от своей груди. Затем он наклонился и провел языком по ее нижней губе. Его свободная рука обхватила ее за талию, скользнув под пижамные штаны. Его ладонь скользнула по изгибу ее попки, прежде чем его пальцы опустились ниже, скользнув в ее щель.
У Кассии перехватило дыхание, когда он погрузил палец внутрь, поглаживая ее внутренние стенки.
Его член дернулся между ними и затвердел у ее живота.
— Ты такая мокрая из-за меня, не так ли, красавица?
— Да, — прошептала она, протягивая руку между ними к его члену. Она только сжала его в кулаке, когда его пальцы снова заиграли с ней, погружаясь внутрь и выходя наружу, распространяя ее влагу по складочкам.
Она хотела, чтобы он был у нее во рту, но прежде чем она успела опуститься на колени, его палец поднялся, прижавшись к ее заднему входу. Кассия ахнула.
Хотела ли она этого? Трепет пронзил ее тело, точно так же, как в их первую ночь две недели назад, когда они наблюдали, как другая пара занималась сексом на стоянке «Измены».
— Когда-нибудь. Скоро. — Он надавил пальцем глубже, ее мышцы напряглись от вторжения, затем он ослабил вторжение и вернулся к ее щели. — Тебе нравится эта идея, не так ли?
— Я… — Она не смогла заставить себя сказать «да», поэтому кивнула.
— Грязная девчонка, — пробормотал он ей в шею, когда его палец скользнул по ее клитору. — Ты позволишь мне развратить тебя, рыжик?
— Да. — Она выгнулась от его прикосновения, покачивая бедрами под его рукой.
— Сними свой… — Прежде чем он успел закончить, воздух пронзил звонок его телефона. — Черт. Не обращай внимания.
Кассия крепче сжала его, поглаживая, пока он ласкал ее пальцами. Только вот телефон продолжал звонить, и в тот момент, когда прекратил, он зазвонил снова.
Эдвин выругался и бросился к прикроватной тумбочке, зажимая переносицу, когда отвечал.
— Сейчас неподходящее время. Я перезвоню… что? Я тебя не понимаю.
Краска отхлынула от его лица.
— Притормози, мам. Скажи это еще раз. Что случилось с Зейном?
Глава 29
Элора склонилась над унитазом, выташнивая свой завтрак.
Она не была беременна. В мусорном ведре было три отрицательных теста на беременность, чтобы доказать это.
Нет, у нее было разбито сердце.
Именно этим объяснялась постоянная тошнота в течение последних двух недель. С того момента, как она вышла из дома Зейна, ее организм отказывался от пищи, как будто наказывая ее за неправильное решение.
— Уф. — она вытерла рот и заставила себя встать, шаркая к раковине, чтобы почистить зубы. Снова.
Она только смыла зубную пасту с губ, когда до ванной донесся звук распахивающейся двери ее спальни.
— Элора!
— Стучи, Айви. — Сегодня у нее не было сил общаться со своей подругой.
— Элора!
В голосе Айви прозвучала нотка паники, которая заставила Элору выпрямиться. Она бросилась к двери и распахнула ее как раз в тот момент, когда Айви собиралась постучать. Рука ее подруги замерла в воздухе.
Лицо Айви было бледным. Слезы размазали тушь по ее щекам.
— Что не так? — спросила Элора, чувствуя, как у нее внутри все сжимается. Было всего несколько причин, по которым Айви могла плакать. Было всего несколько человек, по которым Айви могла плакать.
Либо что-то случилось с Франсэс, Джеффом или Эдвином. Либо что-то случилось с Зейном.
Еще больше слез полилось из глаз Айви, когда она прикрыла рот рукой, чтобы заглушить рыдание.
— Скажи мне. — Элора схватила Айви за плечо, встряхивая.
Айви опустила руку, дав волю очередному рыданию, а затем сообщила новость, от которой мир перестал вращаться.
— Зейн. Он попал в аварию на мотоцикле.
У Элоры болели колени.
После того, как Айви рассказала ей о несчастном случае с Зейном, она рухнула на пол, ударившись коленями о кафель.
Не успела Айви сообщить ей эту новость, как Эдвин в панике пробежал трусцой по ее спальне в поисках своей сестры.
Именно Эдвин поднял Элору на ноги. Затем он отвез их в больницу, где они просидели в холодном зале ожидания семь часов.
Элора выбрала стул в самом дальнем углу комнаты, у окна. Холодный воздух просачивался сквозь стекло, и благодаря коротким ноябрьским дням на улице наступила ночь. Уличные фонари освещали парковку. Вдалеке завыла сирена скорой помощи, ее тон менялся по мере того, как она приближалась все ближе и ближе к отделению неотложной помощи.
Она не могла унять дрожь. У нее стучали зубы. Ее ноги подпрыгивали на полу, усиливая боль в коленях. Все, что ей было нужно — это встать и пройтись по комнате, но она изо всех сил старалась слиться со стенами.
Чтобы остаться незамеченной для семьи Кларенсов, собравшейся в противоположном конце зала ожидания.
Эдвин держал Айви под мышкой. Близнецы опирались друг на друга с тех пор, как приехали этим утром. Мать Зейна была такой расстроенной и растрепанной, что Элора сначала с трудом узнала ее.
Светлые волосы Елены были собраны в узел, который распустился и теперь висел криво. Если она и нанесла макияж этим утром, то он был смыт слезами. И вместо отглаженных слаксов, кашемировых свитеров и жемчужных ожерелий, которые Элора видела на ней всякий раз, когда Елена тайком выбиралась из кабинета отца после перепихона, на ней были свободные кремовые спортивные штаны и такая же куртка на молнии. На ее рукаве было пятно от кофе, оставшееся после того, как Эдвин принес ей чашку ранее, а руки Елены так сильно дрожали, что она пролила его на себя.
Потом был Дэвид.
Элора не видела его с тех пор, как узнала о том, что он отец Лукаса.
В то время как его жена была в отчаянии, Дэвид выглядел так, словно у него просто был долгий рабочий день в офисе. Галстук был ослаблен, небрежно болтаясь на шее. Верхняя пуговица его накрахмаленной белой рубашки была расстегнута, а рукава закатаны до локтей. Его пиджак висел на мягкой спинке стула. Но в остальном он выглядел как более старая версия Зейна, за вычетом татуировок.
Очевидно, у Элоры и ее матери был свой типаж.
Эмоции боролись в ней, когда она смотрела на него. Она не доверяла себе, чтобы заговорить.
Если бы она открыла рот, то либо начала бы истерически рыдать, либо правда выплеснулась бы наружу. Итак, Элора сидела в своем кресле, надеясь, что холод заставит ее оцепенеть. Этого еще не произошло. Но прошло всего семь часов.
Семь часов.
Зейн был в операционной с тех пор, как они приехали. Это был хороший знак? Или плохой? Вскоре после того, как они прибыли сегодня утром, офицер полиции пришел на встречу с Дэвидом и Еленой. Элора бесстыдно подслушивала, когда полицейский рассказывал подробности несчастного случая.
Зейн взял свой мотоцикл, чтобы прокатиться. Должно быть, ему нужно было проветрить голову. Возможно, прошлая ночь в клубе выдалась тяжелой. Или, может быть, он хотел воспользоваться преимуществами хороших дорог до того, как выпадет снег и его мотоцикл будет заперт до весны.
Какой бы ни была причина, Зейн находился примерно в десяти кварталах от своего района, когда машина проехала на красный свет и врезалась в мотоцикл.
Водитель машины был всего лишь ребенком. Подростком, опаздывавшим на свою смену посудомойщика в соседней закусочной. На нем не оказалось ни царапины.
Тем временем Зейн боролся за свою жизнь.
Дрожь в руках Элоры была настолько заметна, что она спрятала их под бедра. Затем она закрыла глаза и начала молиться.
Пожалуйста, не забирай его.
В последний раз Элора была в церкви на прошлогодней рождественской службе. С тех пор она не молилась. Но сегодня вечером она не просто молилась. Она умоляла. Умоляла сохранить Зейну жизнь.