Ее веки отяжелели. Она зевала, собираясь уже закругляться, когда в коридоре раздалось эхо шагов. Айви выпрямилась, когда ее гость подошел ближе.
Дерьмо. Вероятно, это был Майкл. Она была в таком беспорядке, когда вернулась домой раньше, что, вероятно, забыла запереть заднюю дверь. Он слишком хорошо чувствовал себя в ее доме, если пригласил себя внутрь без ее разрешения.
Если только это не Эдвин? У него был свой собственный ключ от поместья.
Шаги остановились у ее двери, и у нее по шее побежали мурашки. Ей не нужно было вытягивать шею, чтобы разглядеть посетителя. Воздух в комнате дрогнул, как электрический разряд перед ударом молнии.
У Майкла не было такого присутствия духа.
Но у Тейта был.
Ее дыхание участилось. Кожу начало покалывать.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, все еще отказываясь поворачиваться.
— Я же говорил тебе, что мы обсудим тот трюк, который ты выкинула в больнице. — От его грубого, глубокого голоса у нее по спине пробежали мурашки.
— Немного поздновато, тебе не кажется?
— Просто даю тебе время помучиться.
О, она мучилась. То, как хорошо он ее раскусил, в равной степени раздражало и впечатляло.
— У меня нет времени на игры, Айви.
— Тогда тебе лучше держаться подальше от Эллисон Уинстон. Вы вместе выглядели очень уютно.
— Ревнуешь?
Да. И это разбивает мне сердце.
— Как вы двое познакомились? Я предполагаю, что это было не случайно.
— Нет, не случайно.
— И кто к кому обратился?
— Она подошла ко мне.
Айви стиснула зубы.
— Если ты с ней, то что делаешь здесь? И как ты попал в мой дом?
— Тебе не следует оставлять запасной ключ под цветочным горшком. — Тейт сделал шаг в комнату, и ее решимость испарилась. Она обернулась, следя за его ленивой походкой. Он подошел прямо к ее креслу, возвышаясь над ней, воздух был пропитан его одеколоном, и у нее закружилась голова.
Слабая. Боже, она была слабой. Потому что не могла оторвать глаз. Она откинула голову назад, выдерживая его взгляд. Тусклый свет подчеркивал резкость его черт. Точеная челюсть. Мягкая складка на его губах. Черные ресницы и темные, шоколадные глаза.
Сегодня вечером он был так похож на мужчину из их первой ночи в «Измене». Опасный. Великолепный. Дразнящий. Тейт был более соблазнителен, чем эта гребаная таблетка.
— Мне не следовало трахать тебя в машине, — пробормотал он, отводя взгляд к окну.
— Почему ты это сделал?
Он был так непреклонен в своем желании подождать. Так непреклонен, что сводил ее с ума. Но она попросила, и он подчинился. Не то чтобы он не был вознагражден. Но поддразнивания мгновенно прекратились.
— Потому что ты меня попросила.
Она с трудом сглотнула.
— Я просила и раньше.
— Тогда потому, что тебе это было нужно. Ты разваливалась на части.
Да, она разваливалась на части. Он увидел это и пришел ей на помощь.
— Ты пыталась оттолкнуть меня.
— И я думаю, это сработало.
Тейт наклонился, опершись руками о спинку стула, и его нос почти коснулся ее носа.
— Ты можешь попытаться оттолкнуть меня. Ты можешь делать это столько, сколько захочешь. Но я никуда не собираюсь уходить. Между нами все кончено, когда я скажу, что между нами все кончено. Ни минутой раньше.
— Тогда где же ты был? — Она ненавидела уязвимость в своем голосе. Она скучала по нему, и этого было не скрыть.
— Как я и сказал. Давал тебе время.
Ее губы скривились.
— И пока я ждала, ты проводил время с Эллисон? Ее в ты тоже трахнул в машине?
Челюсти Тейта сжались, когда они, не двигаясь, уставились друг на друга, пока вокруг них не закружилось столько гнева и сексуального напряжения, что она практически могла видеть, как это повисает в воздухе.
Она хотела его. Даже после того, как увидела его сегодня с Эллисон, она страстно желала Тейта.
Черт бы его побрал. Он погубил ее. Один неглубокий, восхитительный трах в его машине, и он погубил ее. И вот он здесь, в ее спальне.
Она была в нескольких секундах от того, чтобы расстегнуть молнию на его джинсах и взять его в рот. Вот только, рот Эллисон оказался там первым.
— Ты трахнул ее? — повторила она свой вопрос. Насколько глубоким было его предательство? Был ли он так же плох, как Кристофер?
— Я просто использую Эллисон.
Айви почувствовала себя так, словно ей дали пощечину, сильнее, чем когда ее ударил мужчина у «Клуба 27». Она вздрогнула. Не так плох, как Кристофер. Хуже.
— Для информации, детка. Не для секса.
— Информации? — Ее брови сошлись на переносице. — Что ты имеешь в виду?
— Пока Зейна не было дома, я помогал в «Измене». Был рядом, когда он не мог.
Ее сердце немного растаяло. Ей следовало подумать о том, чтобы добровольно помочь в клубе. Не то чтобы у нее был какой-то опыт. Тейт был подходящим парнем, чтобы помочь ее брату, но все же ей следовало попросить.
— Как Эллисон вписывается во все это?
— Она подошла ко мне в прошлые выходные. Флиртовала. Было совершенно очевидно, что я ей нравлюсь. Потом она спросила меня, откуда я тебя знаю. Долго ли. Не вместе ли мы.
— Меня? — Она спустила ноги со стула, сев прямо.
Блять. Айви подозревала, что интерес Эллисон к Тейту был вызван не только его великолепным лицом и скульптурным телом. Неужели Эллисон приставала к Тейту, потому что Айви хотела его? Или Эллисон пыталась покопаться в прошлом Айви? Неужели Майкл заручился помощью Эллисон?
Ее сердце бешено заколотилось. Это должно было остаться в прошлом. Это должно было быть из-за Кристофера.
Эллисон всегда хотела узнать побольше о той ночи, когда произошла автокатастрофа. Она была в таком же неведении, как и все остальные. Она тоже слышала слухи, ходившие вокруг старшей школы «Астона». Но Эллисон всегда заходила дальше. Она зашла так далеко, что выследила Купера и выпрашивала информацию о смерти его брата.
Деньги были единственной причиной, по которой Купер не стал разглашать ужасные подробности. Потому что та жизнь, которую Купер вел в Сан-Франциско, финансировалась тем же самым соглашением, которое заставляло Кэрол Кеннеди молчать. Единственный раз, когда Кэрол нарушала свое молчание, это когда отправляла Айви электронные письма по воскресеньям.
— Что ты ей сказал? — спросила Айви.
— Что я дружу с твоим братом. И что знаю тебя… близко. — Ухмылка расползлась по его губам. — Это привлекло ее внимание. Она так быстро перешла от любопытства к ревности, что я чуть не ударила меня. Она предложила трахнуться на парковке за клубом.
Губы Айви скривились.
— Шлюха.
— Она страстно ненавидит тебя.
— Это чувство взаимно, — пробормотала Айви.
— Я понял это раньше. — Он наклонился ближе, его губы были всего в нескольких дюймах от ее губ. — Боже, ты великолепна, когда ревнуешь.
Айви открыла рот, чтобы отрицать это, но в этом не было смысла.
— Какие еще вопросы она задавала обо мне?
— Пока никаких. Но именно поэтому я был с ней сегодня. Мне это как-то не понравилось. В ее любопытстве сквозило отчаяние. Как будто она хваталась за что-то. Вот почему ты видела меня с ней сегодня. Я отказал ей в перепихоне в переулке. Вместо этого пригласил ее на свидание. Подумал, что стоит сводить ее в то маленькое кафе по соседству с Зейном, пусть задаст побольше вопросов.
— И она это сделала?
— Она была довольно откровенна после той встречи на тротуаре. Она рассказала мне, что вы вместе ходили в старшую школу «Астона». Что ты думаешь, что ты сильно выше других людей. Что тебе все сходит с рук. Что твой парень из старшей школы погиб в автокатастрофе после вечеринки. Что все видели, что ты ушла с ним, но никто не знает, что произошло на самом деле.
Айви почувствовала, как краска отхлынула от ее лица.
— Авария. Она как-то связана с теми электронными письмами, которые я видел, не так ли?