— Рассказала? — вмиг побледнев, переспросила у него.
— Да. Что отпускала тебя с разрешения Лаари.
— И всё? — осторожно уточнила я.
— А должно быть что-то еще? — сразу уцепился за фразу мужчина.
Пришлось изворачиваться.
— Не знаю, — отводя взгляд, ответила ему. — Просто подумала, а вдруг вам она рассказала что-то еще. То, что скрыла от меня.
— Нет, больше она мне ничего не сообщила. И давай перейдем на ты. Нам придётся весь следующий год проводить вместе в одной связке. Это требует более… близких отношений, — через силу закончил Итан и тоже отвёл взгляд.
В груди сдавило от боли. Не моей, его. И снова захотелось шагнуть вперёд, помочь ему. Но я продолжала стоять на месте, сжимая кулаки.
— Значит вы уверены, что я седьмая в вашей связке. Даже без посвящения?
— Ты спасла Блейна. Обычная послушница не смогла бы этого сделать.
Ах да, Блейн. Сказать или пока не стоит?
— Но я хотел встретиться не для этого, — тем временем продолжил мужчина. — У меня для тебя письмо от князя.
— Отец, — ахнула я, прижимая руки к груди. — Как он? С ним всё хорошо?
— Да, — ответил Итан, доставая аккуратный треугольник письма. — Не переживай, с ним и твоей семьёй ничего не произошло. Никакой ссылки и прочего. Обвинение ему предъявлять не стали.
— Спасибо, — принимая письмо поблагодарила я. — Большое спасибо. Вы даже себе не представляете, как я благодарна.
— Ты, Айвири, обращайся ко мне на ты.
— Я постараюсь. Но вы добились того, ради чего приехали?
— Да.
Мне о многом хотелось спросить у него. О том, какой выкуп получили ликаны за то, что князья поддержали отца в его обмане. Или узнать правду о завесе. Действительно ли всё так плохо и времени совсем не осталось.
Но вместо этого я просто стояла и смотрела на него.
— Понимаю, ты, наверное, ждешь, что я всё расскажу тебе, объясню.
— Поверь, — горько усмехнулась в ответ, — я уже давно ничего не жду и не спрашиваю. Галия не раз мне говорила, что сейчас не время.
— Всё случится завтра.
— После посвящения, — добавила я. — Не так ли?
— Именно. Как Галия?
— Нам не разрешают заходить в ту часть замка, но уверена, что всё хорошо. Её восстановят. Конечно, времени уйдет больше, но она придёт в себя. Я могу задать вопрос? — спросила осторожно.
— Конечно.
— В связке должно быть шесть ликанов и послушница седьмая, но вас только пять.
— Наяз погиб несколько месяцев назад. Именно в том сражении ранило Блейна. По приезду в долину будет выбран новый ликан.
— Понятно.
Нет, говорить о том, что придется выбирать целых двух, не стану. Не сейчас.
Мы замерли друг напротив друга, не зная, что еще сказать. Вроде так много хотелось, а слова не находились.
— Самое главное не бойся, — вдруг произнёс Итан.
— Чего?
— Посвящения. Самое главное, чем быстрее ты всё примешь, тем легче будет.
— Звучит не очень обнадёживающе, — улыбнулась я.
— Кажется, я еще больше испугал тебя, — невесело усмехнулся мужчина и продолжил. — Мне стоило бы извиниться.
— За что?
— За своё поведение в Иллиуме, — пояснил Итан и замолчал. — Стоило, но я не стану.
— И зачем ты мне это говоришь?
— Мне кажется, ты должна об этом знать. Не так ли?
Не уверена, что хотела. Но может он и прав.
— Так-так-так, — раздалось вдруг сбоку и из-за дерева вышел Блейн. — Я не помешал?
Итан Ларкас
Эта неделя была одна из самых тяжелых в его жизни. Даже во время пробуждения силы или первой вылазки за завесу ему было не так плохо.
Разум твердил, буквально кричал, ежесекундно напоминая о том, что Айвири послушница. Та, на ком лежит вечное табу, в сторону которой даже смотреть было запрещено. Но душа и сердце чувствовали иное, никак не желая признавать горькую правду. Зверь так вообще сошёл с ума, отказываясь сдаваться.
От этой постоянной внутренней борьбы всё тело горело от боли. Так что даже дышать было невыносимо.
Мужчина всеми силами старался завалить себя работой, чтобы даже думать не было времени. Благо, что сбор всегда проходил тяжело и требовал повышенного внимания и сил.
Вечерами ликан с трудом добирался до кровати и падал, забываясь беспокойным сном. Но даже там ему не было покоя. Стоило задремать, как тут же появлялась она. Девушка с волосами вишнёвого цвета и ярко-синими глазами. И этот образ ничто не могло вытравить.
Оставалась последняя, глупая надежда, что стоит её увидеть снова, спустя столько дней и зависимость исчезнет. Особенно здесь, в обители Лаари.
Но не помогло. Один взгляд и стало только хуже.
Айвири нисколько не изменилась за эти дни, разве что во взгляде появилась уверенность и неожиданное спокойствие, которого не было в замке её отца.
Целительница всегда и везде. Она даже хотела его вылечить. Глупая, от этой болезни нет лекарства и спасения.
— Я не помешал?
Помешал. Ещё как.
Итану с трудом удалось удержать зверя, который готов был рыкнуть на друга, приструнить его, прогнать, утверждая за собой право единственного. Но отвлекла реакция девушки.
Айвири вдруг застыла, поджала недовольно губы и отвернулась, словно видеть его не хотела.
— Что-то случилось? — требовательно спросил мужчина, не в силах понять причин такого поведения.
Что-то между ними было. И это что-то нервировало и тревожило.
Она едва заметно покачала головой и ещё больше напряглась.
— О чём это ты? — поинтересовался Блейн, подходя ближе.
А сам не сводил взгляда с профиля девушки. И она это чувствовала.
— Если у тебя всё, то я пойду, — произнесла она сдержанно. — У меня много работы, да и к завтрашнему дню подготовиться надо.
— Значит помешал всё-таки, — усмехнулся Блейн и бросил ей в след едкое. — Бежишь, Айвири?
— Блейн, в чём дело? — вновь спросил Итан, наблюдая за ними с возрастающим беспокойством и тревогой.
— Ни в чем, — отозвалась девушка, застыв на мгновение, но головы так и не повернула. — Вы ошиблись, уважаемый лэр. Не имею такой дурной привычки сбегать от проблем. И в отличие от вас, Блейн, у меня действительно много работы. Всего доброго, Итан.
Ларкас некоторое время смотрел ей вслед, а после повернулся к другу, который уже уселся на каменный алтарь и жмурился от яркого солнца, которое пробиваясь сквозь ветки, светило ему прямо в лицо.
— Слезь.
— Имей совесть, Итан, я больной и немощный ликан. Мне надо отдыхать.
— С алтаря слезь, — всё так же сухо повторил молодой мужчина, подходя ближе.
— Сяду на траву и заболею.
— Это не Ардан, земля тёплая, так что не заболеешь. Тем более, что ликаны от такой ерунды простуду подхватить не могут. Ты легко перенёс жуткие морозы завесы, а тут решил заболеть из-за пустяка. Так что повторяю в последний раз, слезай.
— Есть, командир, — отозвался тот, спрыгивая и присаживаясь на травку и опираясь на алтарь спиной. — Ну, говори, не молчи. Вижу, как тебе не терпится.
— Нет, это ты говори. Что происходит?
— Конкретнее, Итан, конкретнее. Ты всегда говоришь слишком обобщенно и пафосно.
— А ты как был занозой в лапе, так и остался, — не остался в долгу Ларкас. — Но сейчас явно превзошел себя.
Ленивая ухмылка исчезла с лица, обнажая усталость и какую-то безнадёжность, от которой холодок прошелся по коже.
— Ты никогда не думал, почему я сразу не забил тревогу, почему никому не рассказал про осколок? Я ведь почуял его, как только мы перешли границу Ардана.
— И почему же ты этого не сделал? — покорно спросил ликан.
— Может я просто хотел сдохнуть. А ты не дал. Опять.
— Интересный способ ты выбрал для смерти. Превратиться в ледяного монстра в самом сердце Иллиума.
— Ты должен был менять убить. Сразу, как только я отключился. И сделал бы это лично. Не отнекивайся. Ты слишком правильный, Итан, до тошноты просто. Это же твой долг убить меня и облегчить страдания, как старшего в группе. И что сделал ты? Опять решил меня спасти!