‑ И ты всё ищешь красивый повод, чтобы умереть? Только вот соблазнение послушницы сложно назвать геройским поступком.
‑ А ты соблазняешься, Айвири? ‑ вдруг тихо спросил, делая шаг вперёд.
Я не успела отступить, когда мужчина вдруг оказался рядом.
Коснулся рукой моих волос, ловя короткую прядку у самого лица. А глаза словно расплавленное золото, того и гляди, выжжет дотла.
‑ Я хранительница, Блейн. Неужели ты хочешь уничтожить крохотный шанс на спасение нашего мира?
‑ Он уже на грани, Айвири. Я знаю, видел, чувствовал. И считаю, что лучше провести последние мгновения с тем, кто дорог. Кто заставляет сердце биться в несколько раз быстрее и разгоняет застывшую кровь по венам, ‑ накручивая прядку на палец, заявил он и я сморщилась от легкой боли. ‑ С тем, кто возвращает к жизни одним взглядом. С той, чей аромат самый сладкий на свете, ‑ добавил ликан, склоняя голову.
Он всё ближе и ближе. И щека уже горела от горячего сбившегося дыхания.
Я отступила, качнув головой. Он всё понял, хмыкнул и глаза тут же потемнели:
‑ Поверь это лучше, чем захлёбываться от собственной крови, медленно замерзать, чувствуя, как каменеет сердце, ‑ жёстко закончил мужчина.
‑ Знаешь, в чём главное различие между тобой и Итаном? Он не сдался. И никогда так не сделает, ‑ ответила ему и поспешила прочь.
‑ Я не сдался, Айвири, а просто устал, ‑ вдруг ответил он.
Резко остановившись, я обернулась, ловя его внимательный взгляд, качнула головой и быстро ушла, спиной чувствуя, как Блейн наблюдает за мной. И только Лаари знает, каких сил мне стоило не пуститься в бег.
От обеда я отказалась, а ужин попросила принести в комнату.
‑ Ты заболела? ‑ встревоженно спросила Ветра, приседая на краешек моей кровати.
‑ Нет, просто аппетита нет, ‑ ответила я и снова уткнулась в книгу.
‑ Ничего не болит.
‑ И голова не кружится, ‑ немного резко оборвала я подругу. ‑ Со мной действительно всё в порядке. Просто хочу побыть немного одна.
Потому что не уверена, что смогу удержать лицо, если снова увижу Божену и Итана. Потому что Блейн прав. Это дело времени и с ней... с ней ему будет лучше.
Наши тёплые вещи принесли сразу после ужина. И мы потратили больше часа, изучая тёплые колготки из тонкой шерсти, высокие меховые ботинки с толстой подошвой. Тёплые платья тёмно‑синего цвета немного колючие, но терпимо. По две штуки на каждую. Настоящая шуба, варежки, непонятный пушистый комочек, который назвали муфтой. Три пары вязаных носков, кофта с высоким горлом, шарфы.
‑ Вот это да, ‑ пискнула Юза, надевая шубку, которую правда почти сразу сняла. ‑ Уф, жарко. Смотрите сколько всего разного.
‑ И самое главное, тёплое, ‑ заметила Хани. ‑ Завтра уже в путь.
‑ Да, ‑ кивнула я, проведя рукой по мягкому светло‑серому меху. ‑ Осталось немного.
Вечером мы все легли спать рано. Потушили светильники, укрылись одеялами и застыли каждая в своей постели. Не знаю почему, но я чувствовала, что девочки, так же как и я, долго не могли уснуть.
Мысль о том, что завтра мы перейдём границу Ардана внушала трепет, страх и какой ‑то странный, даже немного жуткий восторг.
В какой‑то момент я всё‑таки задремала, но ненадолго и проснулась задолго до того, как нас пришли будить. И не только я. Мы сразу, все вместе открыли глаза и стали собираться. Молча, сосредоточенно, стараясь не смотреть друг на друга. Словно один взгляд и та ниточка, которая с каждой секундой все сильнее натягивалась внутри, могла лопнуть. И тогда последствия могли быть самыми разными. А устраивать истерику никто из нас не хотел.
Около получаса мы промучались с одеждой. Непривычно, непонятно, некомфортно и очень неудобно. Как они вообще в этом могут двигаться? Одежда стесняла движения, тёрла, колготки и ткань платья из шерсти покалывали на коже, вызывая зуд и раздражение, обувь была слишком тяжелой и какой‑то бесформенной. А еще как‑то сразу стало жарко.
‑ Я похожа на мишку, ‑ вздохнула Хани, разведя руки в стороны и смешно покачалась. ‑Большого такого, толстого мишку. Как в этом можно бегать? Если даже ходить неудобно. Одежда весит килограмм пять‑десять.
‑ И еще жарко, ‑ заметила Юза, которая уже и шапку меховую надела, и шубку, и даже шарф повязала.
‑ Не спеши, ‑ заметила я, осторожно почесав шею, где неудобный воротник уже успел немного натереть чувствительную кожу. ‑ Зря ты всё разом надела. Нам же еще и позавтракать надо.
‑ Какой завтрак, Айвири, ‑ отозвалась Ветра, бросив варежки на кровать и стряхивая мокрые пряди со лба. ‑ Не знаю, как ты, а у меня кусок в горло не полезет. Страшно и волнительно так, что мутит. А одна мысль о еде вызывает лишь рвотные позывы.
‑ Осторожнее, ‑ заметила Хани, сморщившись. ‑ Не одной тебе плохо.
Я вытащила ноги из ботинок и расстегнула верхнюю пуговичку платья:
‑ Пойду всё‑таки узнаю насчет завтрака, ‑ сообщила я подругам и направилась к двери. ‑Понимаю ваше состояние, сама тоже чувствую, но поесть всё равно надо. Хотя бы чай попить.
В коридоре я встретила служанку, которая как раз шла нас будить.
‑ Доброе утро, лэра, ‑ почтительно поздоровалась она. ‑ Вы уже встали?
‑ Да, ‑ кивнула я, наблюдая как из‑за соседних дверей выглядывают девчонки.
Они тоже проснулись рано.
‑ В столовой всё готово для завтрака.
Мы всё‑таки поели, буквально заставив себя проглотить сладкие лепёшки с лесными ягодами и чай. Еще неизвестно, когда будет остановка на обед, а силы нам еще понадобятся.
Через полчаса всей гудящей и растерянной толпой вышли на улицу, смешно переваливаясь в неудобной одежде, натирая ноги непривычными ботинками. И двинулись вперёд ко вторым воротам.
‑ Ой какая смешная карета, ‑ ахнула Уинни.
Она была самой маленькой из послушниц. И в новой одежде походила на меховой шарик. Новое средство передвижения так удивило нас, что на снег, хрустящий под ногами, мы внимания особо не обратили.
‑ А где колёса? ‑ подозрительно сощурилась Реда. ‑ А зачем тут палки, как оно вообще ездить будет на этом?
‑ Это санки, ‑ пояснила, подходя ближе Ольяна. ‑ А это полозья. На колёсах по снегу не проедешь, застрянешь тут же. А санки будут скользить легко‑легко.
‑ Снег, ‑ ахнула Юза, и завертела головой, внезапно придя в себя. ‑ Смотрите, девочки, это же снег. Настоящий. Беленький какой. И как его много.
‑ И холодный, ‑ пробурчала Тария, переступая с ноги на ногу.
Я осторожно наклонилась, снимая варежку, и зачерпнув снег ладонью. Холодный какой, колючий. И от тепла тела моментально стал таять.
‑ Это еще не холод, ‑ отозвался Феб, кивком приветствуя нас. ‑ Тут даже мороза нет. А вы чего так разоделись?
‑ Что дали, то и надели, ‑ произнесла красавица Дияна.
Она всегда выделялась среди послушниц. Стоило этой высокой, фигуристой блондинке с голубыми глазами и длинными пушистыми ресницами появится в лазарете, как все пациенты шеи сворачивали ей вслед.
‑ Но не всё разом же. Перчатки и шарфы вам сейчас точно не понадобятся. В карете тепло, магические камни не позволят вам замёрзнуть. Мы будем заряжать их каждую остановку.
‑ А как часто будем останавливаться? ‑ тут же спросила Эя, выступая вперёд.
‑ Раза два, иногда три. Так что не переживайте, размяться будет возможность.
Я кивнула и обернулась, услышав шум позади.
Из ворот вышли хмурые княжичи, так же тепло одетые, как и мы, а следом ликаны в сопровождении коменданта и его семьи.
Красавица Божена вздыхала и кусала губы, не сводя с Итана полных надежды глаз. Настроения Джиллии, которая привычно шла рядом с Ларкасом, это не прибавляло. Девушка злилась, хмурилась и тихо огрызалась на любой вопрос или замечание.
Неужели Джилл думала, что, после того, как она объявила помолвку с Наязом, Итан будет страдать один? Или может наоборот? Именно из‑за планов антура женить сына на дочери коменданта, Джилл и решилась на такое? Думала, что это подтолкнёт мужчину к действию? А вышло наоборот.