С такого расстояния сложно было рассмотреть, что происходило на арене, да я и не пыталась. Слишком много их было там, плюс ко всему невероятная скорость, с которой ликаны передвигались по арене. Я даже не пыталась найти в этой куче Ольяну. Знала лишь, что девушка ровно идёт и достойно проходит каждое испытание. Для неё это уже третья попытка стать в связку.
Упрямая девчонка.
Третий этап был совсем иным. Арену закрыли, а кандидатов провели в отдельное просторное помещение, в которым им предстояло ждать послушниц, то есть нас.
Все двадцать пять участников молча выстроились в ряд и застыли, стараясь не издавать даже малейшего звука, чтобы не сбить нас. А мы должны были с завязанными глазами коснуться каждого и почувствовать нужного ликана.
Именно это нам и сообщил антур перед последним испытанием.
‑ А почему именно мы? ‑ спросила Хани. Именно ей и предстояло найти сегодня троих воинов в свою связку, поэтому было понятно, почему девушка так нервничала. ‑ Почему отбирать должны послушницы, связь же идёт со всеми участниками, а не только с нами.
‑ Верно, но вы более тонко чувствуете. И вами руководит Лаари. Именно она направит в нужное русло. Кроме того, именно ваш выбор самый честный, вы не чувствуете запахи, не слышите чужого дыхание. То есть не будете отвлекаться.
Повязка чуть давила на глаза, вызывая легкий дискомфорт. Мне не нравилось это ощущение беспомощности и вязкого страха. Хотя бояться здесь было точно нечего.
Провела руками вокруг себя. Никого. Сделала первый шаг. Затем второй и третий, продолжая шарить вокруг себя руками.
Пока не наткнулась на кого‑то. Вздрогнув, одернула руку, прижимая к груди, где бешено застучало сердце. И чего, спрашивается, испугалась?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы решиться и вновь протянуть руку, касаясь первого кандидата.
Твёрдый, горячий и... не знаю почему, но не то. Я чуть приоткрылась, чувствуя, как метка вновь загорелась на руке.
Новых эмоций не было, пустота. Это, наверное, плохо, поэтому я шагнула ко второму.
Тот же результат.
Кто‑то не вызывал никаких чувств, кто‑то легкое неприятие и небольшой дискомфорт. От одних сразу начинало ломить в висках, от других появлялся неприятный привкус во рту.
Всё не то.
Я уже сбилась со счета, скольких успела коснуться, пытаясь найти шестого. Даже возникло чувство, что где‑то поспешила, пропустила, не так поняла или почувствовала. Это означало, что надо было вернуться и начать всё сначала, проверить каждого. И так до бесконечности, пока не появится хоть какой‑то результат.
Интересно, а было у них хоть раз, чтобы послушница не находила нужного ликана?
Может для этого есть определённые условия или план действия при возникновении непредвиденной ситуации?
Данные размышления оптимизма не внушали. И, касаясь очередного кандидата и погрязнув в собственных мыслях, я уже не рассчитывала на какой‑то результат и не успела как следует закрыться.
Меня будто иглой кольнуло.
Раскалённой, болезненной и острой. Одернуть руку не смогла, потому что Ольяна, а я была уверена, что это именно она, сама потянулась мне навстречу.
Зря она это сделала.
Контакт был слишком сильным и резким.
... вспышки света перед глазами, картинки, сменяющие друг друга так быстро, что понять или рассмотреть что‑то было просто невозможно. Голоса, слившиеся в один сплошной гул.
Так неприятно, что трудно дышать. Больно, трудно и тяжело.
А потом всё кончилось. Почти всё.
Я видела её детство в быстрых эпизодах, таких дорогих сердцу. Любимые родители, старшие братья, балующие младшую сестрёнку. А Ольяна всегда мечтала о другом.
Хотела быть больше, чем просто дочь антура.
Тренировки снова и снова. Она никогда не жалела себя, выкладываясь по полной. Но никто не хотел принимать её всерьёз, посмеивался, трепал по волосам и советовал переключиться на что‑то другое.
«Ты никогда не встанешь в связку. Не позволю!»
Слова Итана, как приговор. Отец не стал вмешиваться, мать вздыхала, а Конрад... Он был слишком занят, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Но Ольяна всё равно не сдавалась, продолжая вновь и вновь бороться.
Мужчины. Женихи, присланные роднёй. Комплименты, иногда доходившие до грани приличия, букетики анделин, попытки произвести впечатление и украсть хотя бы один поцелуй.
Она иногда позволяла. И только, не подпуская слишком близко, закрываясь от всех.
Родители начали намекать на помолвку, советовали остепениться.
Злость, боль, отчаянье, которое девушка так старательно прятала от всех.
Жизнь рушилась. В связку не брали. Этот отбор уже третий, а дальше будет только хуже. Все женихи внушали отвращение. Как можно думать о свадьбе, когда тот единственный, кто царил в сердце, не обращал внимания, воспринимая только как ребёнка ‑ всего лишь младшая сестра лучшего друга. И она вновь и вновь смотрела на его заигрывания с другими, терпела романы, знала о каждой, побывавшей в его постели и. молчала.
‑ Не смей!
Кажется, я опять копнула слишком глубоко.
‑ Нет!
Ольяна первая закрылась, буквально вышвыривая меня прочь.
Тяжело дыша, я стащила повязку с лица и, глядя прямо в злые голубые глаза, громко произнесла:
‑ Добро пожаловать в связку!
Глава девятая
Два месяца спустя
‑ Он не имеет права удерживать нас здесь! ‑ вскрикнула Ольяна и даже стукнула кулаком по столу, да так, что посуда брякнула и затихла, а горячий чай едва не расплескался через края чашки.
Никак не могу привыкнуть, что, несмотря на кажущуюся хрупкость и беззащитность, девушка, как и все ликаны, обладала большой силой.
‑ Может, ‑ ответила я, ковыряя вилкой кусок мяса, что одиноко лежал в тарелке.
‑ Может и делает, ‑ добавил Феб, который развалился на лавке, вытянув ноги и закинув руки за голову. ‑ Уже месяца два, как держит нас по эту сторону завесы.
‑ Мы выходили, ‑ возразила я не слишком уверенно, откладывая вилку в сторону.
В небольшой столовой одного из домов, который находился рядом с завесой, были только мы.
‑ Целых два раза, ‑ отозвался мужчина, приоткрыв один глаз и едко усмехнувшись. ‑ В сопровождении еще двух связок, и не отходя от завесы дальше, чем на два километра. Показательный выгул хранительницы. Кра‑со‑та!
‑ Извини, ‑ пробормотала я, пододвигая к себе кружку с чаем.
Моя вина в происходящем несомненно была. Антур и все остальные так пеклись о моей безопасности, что переходили всякие границы допустимого.
‑ Надо что‑то делать, ‑ вновь решительно заявила Ольяна.
Я прекрасно понимала её возмущение и злость. Столько лет она старалась, шла к цели, пытаясь занять своё место среди ликанов, когда никто не верил. И вот, получив желаемое... в общем, оказалось, что всё стало намного хуже, чем было.
Эти два месяца были странными, непонятными и совсем не такими, как я думала. Большую часть времени я провела в крепости, пару раз в неделю выезжала к завесе, помогая послушницам и княжичам подпитывать ее.
И да, нам действительно позволили два раза выйти на ту сторону.
Я хорошо помнила, как в первый раз было страшно, как внутри всё дрожало, когда стояла в связке, смотря перед собой, и понимала, что вот еще немного, еще чуть‑чуть, и мы окажемся во владении демонов. А если они вздумают напасть, или это ловушка? Сколько страхов и сомнений было.
Мне всегда казалось, что в Ардане холодно, но что такое настоящие морозы я поняла лишь, когда перешла завесу. Дыхание моментально перехватило, несмотря на все меры предосторожности и специальную маску, которую надела на лицо. И тут же встала дилемма, что делать дальше. Дышать больно и не дышать нельзя. Каждая секунда нахождения за завесой была мучительно болезненной. Но даже к этому привыкаешь.
Лес застыл ледяной статуей. Не было слышно пения птиц и хоть какого ‑то шума. Просто мёртвая тишина и холодный ветер, от которого ветки‑сосульки стонали и трещали.