Веселая Наука
Недавно начала чтение призабавнейшей книжки «Веселая наука» Фридрихах Ницше. Забавность в ней качество исключительно положительное. Читатель становится большим ребёнком, которому философ разрешил играть, спрашивать о чём угодно, баловаться всласть. Немецкие вирши то забрасывали смешки так, что приходилось ставить чашку с чаем на стол, то удивляли своей точность. Игра - это поиск, а поиск - это движение. Последнее толкает мысль к сомнению. Всё поддаётся сомнению!
Можно сколько угодно оправдываться социальным положением, совестью и прочими удобными для существования привычка. Хоть и движимый инстинктом, человек способен влиять на свою жизнь. В первую очередь, он начинает этим заниматься, когда обращает всё своё внимание на себя. Когда мне было двенадцать лет, внезапно умер мой отец. Я вернулась со школы, его подруга отвела меня "поговорить" в спальню. На подушке без наволочки было пятно запекшейся крови размером с два моих детских кулачка. Я ничего не поняла. Слушала внимательно, но, казалось, слова прошли насквозь. Что такое смерть? Что после смерти? Плоская пустая тарелка с крошками - остатки нашей с папой жизни.
Весь мой привычный уклад жизни вот-вот изменится навсегда. Я сижу в ванной. Мысли полезли в голову. Перебирала все варианты: где буду жить, как буду жить. Мозг пытался себя занять, страх обуял. Самым важным тогда было - не потерять друзей, остаться жить в доме, где всё напоминало о папе. Вышла в зал. Как выбросить часть себя? Стены со старыми жёлтыми обоями в цветочек; картину, где снегом занесён кирпичный дом с покосившимся забором от друга отца; фортепиано, под которым лежал настройщик около шести часов, но дал ему жизнь. Папа тогда понимающе кивал - в вопросах инструментов музыканты щепетильны. Над кроватью в простой рамке висел мой детский портрет. В этом доме были только мы с папой, всё здесь было частью меня. Шел 2011 год. Неделю назад мне стукнуло двенадцать. Его подруга куда-то испарилась. Дома стало холодно: декабрьский ветер пробирал до костей: оконные рамы, двери, все они плакали и дрожали вместе со мной. Через неделю в Донецке наступил новый 2012 год без меня.
Самосознание странная вещь, каждый раз я натыкаюсь на новое неопознанное чувство в себе. И когда кажется, что все уже про себя поняла и узнала, оказывается, что совсем ничего не поняла, а узнала и того меньше. Многие вещи в моей голове были и до сих пор остаются ошибочными, очень страшно признаваться себе, что ты начинаешь любить этот быстрый город. Эту гигантскую Москву. Любовь ограниченная, но всё же она есть. Особенно, когда успеваешь на последний поезд в час ночи.
Тут хорошо работать, но не жить. Пока учусь - пойдёт, с 2020 успела привыкнуть к метро и ценам, а к людям не смогла. Блестит столица, хорохориться. Без настоящих друзей тяжело, это я ещё с детства помню. Тогда мне пришлось переехать на север Украины. Потом мы всё же вернулись в Донецк, но дом потерял душу. С каждым новым перемещением чувствую себя везде как дома, но как закончу учиться, хочу уехать в спокойное место. Для начала вернусь в Пермь, буду жить с животинкой. Квартира не в центре, зато через дорогу - дикий лес. Получается, уеду на городскую дачу.
Частный дом без братьев наших меньших теряет радушие. В детстве у меня было четыре кошки со странными кличками: Осёлчик, Чипушилка, Няня и Тимофей. Последний был ветераном, дымчатый страж холодильника, пропадал неделями - уход в загул, но всегда возвращался. Он со второго класса грел меня по ночам. Собаки были величиной не постоянной - что-то с ними случалось: то соседи отравят, то калитку не закроют и выбежит, а там пиши пропало. В общем, несмотря на непостоянство самосознания, любовь к животным во мне величина постоянная. Это от Отца.
С августа 2022 года я хозяйка котёнка. Мой парень уехал заграницу, а я осталась с Левой. С квартирой в Москве туго идёт, поэтому мы переезжаем в Пермь, надеюсь мне удастся уйти в академический отпуск, иначе, совсем загнусь. Правда, потом всё равно придётся искать жильё для себя и кота, но мы с этим справимся.
С появлением Лёвчика в моей жизни появилось ощущение семьи. Эта ответственность за маленькую жизнь нечто большее, чем нереализованный материнский инстинкт. Спокойствие. Можно дистанцироваться от социума, но общаться с котом. У нас свой отдельный мир с ветклиниками, походами в кафе, куда пускают нас обоих, историями случайных людей в метро.
Любовь, которую я испытываю к Лёве, похожа на страстное обладание уникальным драгоценным камнем. Я сама нашла его в пыльном сарае, никто не увидел его сияния. А я увидела, и теперь он мой. И вся любовь этого живого существа тоже обращена на меня. Когда я завела кота, то стала для него матерью-богиней. Каждый день вместе с ответственностью я ощущаю власть над другой жизнью. Так чувствуют себя родители.
Это властолюбие каждый день по рукам и ногам связывается совестью. Даже если я очень устала, то не могу оставить тяжелую переноску и уйти домой налегке. Пока мой кот живет на передержке, а я ищу пути отступления в академ, временами накатывает грусть: кто-то видит как Лёва растёт больше, чем я. Кто-то гладит его чаще, чем я. Моё сокровище - на музейной выставке, и каждый может прийти поглазеть на него. Это ограничивает мою власть, ограничивает мою любовь. Чтобы не сойти с ума - я не думаю о Лёве ежеминутно, не заглядываю далеко вперёд. Смотреть с дистанции о том, как здорово нам будет вместе жить в Перми, думать о том, как я доделаю ремонт намного приятнее, чем переезжать и делать ремонт. Однако, если всегда сохраняет дистанцию с целью, то можно попрощаться с самопознанием. Поэтому две коробки с вещами уже стоят в квартире, а третья готовиться к отправлению. Поэтому орхидея переехала к соседке. Поэтому сижу и пишу сейчас. Я радостно созерцаю свою жизнь, перемены, на которые решилась. Глаза боятся - руки несут переноску.