- Ты сама снимать будешь?
- Я вот как раз с тобой поговорить хотела. Давай ты мне поснимаешь? - голубые глаза Ирины казались прозрачными.
- Нужно время узнать. У меня ещё по сборнику работы много. Я могу телефон одолжить. На Айфоне камера хорошая и киноэффекст есть.
- Спасибо, но ты подумай. Мне одной тяжело будет и за светом следить, и за кадром, и снимать.
- Подумаю, — после моих слов я заметила, что из нашего комплексного меню пропал салат. И Григорий.
- А куда Григорий делся? Вот только же с нами сидел, — я спросила у Александра по левую руку.
- Пошел в комнату.
- Быстро он.
- А вы чем занимались ? - вставил наш карельский писатель.
К этому моменту вернулась Саша с горячим шоколадом и сходу вошла в беседу. Неожиданно.
- Я над второй главой работала. Повесть пишу про мальчика из детдома.
Вместе с книгами Саше передали энергии.
- Да, хорошая вещь получается, — добавила я.
- Я, пожалуй пойду, а то Григорий всё вдохновение испишет. Я вот утром рассказ закончил на конкурс.
- А вы ещё куда-то отсылаете?
- Да, у меня список. Вчера на пять конкурсов отправил стихи, — с задором оповестил присутствующих Александр. Ему около сорока, но творческий тонус влияет на него самым положительным образом.
- Вы отправьте мне свою повесть - обратился к Саше наш карельский писатель.
- Ну, как закончу. Пока рано отправлять. Я тебе налила кипятка - держи.
Вязаный рукав кофты зарифмовался с паром из белой чашки. Одни причудливые узоры.
- Спасибо, Саша. Вкусно. А там молоко нигде не стоит на столе?
- Молоко в холодильнике, — показалась Валентина с подносом. Он у них один с Мариной. Поднос - соединяющий поколения. А вот фартуки разные. У Валенины, Валентины Михайловны, в силу её возраста так будет точнее, рефреном везде проходит голубой цвет. Русла разлились и пустились в синь фартука.
- Вы доели? Ты, Тори, совсем ничего не ешь.
- Мы с Сашей попозже подошли.
- Это я видела. Вы заканчивайте, мне посуду нужно мыть.
- А мы сами помоем, — вставила Саша.
- Ну, ладно, только молоко в холодильник уберите, если пить будете.
- Хорошо, спасибо! - Валентина удалилась с подносом.
- Саша, будешь молоко? Давай я принесу?
- Спасибо, если тебе не сложно, — опять расплылась в улыбке.
Хороший настрой.
- А чего сложного, сейчас принесу.
Саша осталась с карельским писателем, Ирина ушла почти сразу после Валентины:
- Пошла я, буду сценарий дописывать, — вначале она казалась немного уставшей, но встала с лавочки с рывком и намерением.
Когда вернулась Дмитрий нас покинул. Саша выпила половину чашки. Появившееся место заполнило молоко. В моей чашке кипятка было больше, поэтому белое русло скользнула из чашки на белое блюдце. Осталось незамеченным до второго похода за кипятком.
- Хочешь в следующий раз со мной поехать в Оренбург? Я к Полине поеду на консультацию. Она хороший косметолог.
- Было бы здорово. Хочу ещё одну фотографию сделать на мосту.
- Европа-Азия?
- Да.
- Мы там ходили. Урал мелкий совсем. Вот Дмитрий тебе сегодня предлагал повесть ему отправить. А с моей "Синей изолентой" на 2 странички уже два дня сидит. Я вчера, как приехала к нему, постучалась, а он уже спал.
- Я пока отправлять не собираюсь, сначала сама всё доделаю.
- Если что я могу почитать, чем смогу помогу.
- Спасибо.
Горячий шоколад кончился. За третья чашка после обеда уже не лезла. Двинулись на кухню. Что-то пробивается из моей памяти:
.... полки с утварью скрывают шторки, это Вика старшая так придумала. Правда, было уютно. Кухонного гарнитура на кухне в Доме никогда не было. Стояли 2 стола и самодельные полки. Их мог сделать папа. У столов обточенные углы. Когда я была маленькая, это решение сберегло мой лоб. Папа...
- Давай я помою пока, а ты принеси, оставшиеся тарелки. Тори?
- Да-да, спасибо, сейчас принесу.
Откуда? Я встаю на эту лодку, и мы несемся с веслом по моей памяти. Тарелки звенят друг об друга, как маленькие колокольчики. Музыка ветра.
... Летом в Донецке всегда жарко. Из кухни видно лавочку под окном в тени. На холодильнике спит дымчатый пушистые кот Тимофей. Папа, я приготовлю тебе салатик, ты приедешь и покушаешь. Кот зевнул. Я прошла к холодильнику. Дверца открывается спиной к столам. Пусто...
- Вот держи. Дмитрий тоже посуду оставил. Не нравится он мне. И я ему.
- Почему так думаешь? - Саша мыла посуду, вода стекала на железную раковину.
- Ну, я как-то сказала за обедом, что его храп мешает мне спать. Правда, всю ночь не могла уснуть. Даже с таблетками.
- А что у тебя за таблетки?, — Саша выключила воду и вытерла руки сетным полотенцем.
- Для головы, я же не просто так в академ ухожу. Без них совсем не сплю.
- Понятно, — с кивком головы приняла моя подруга, — не хочешь погулять сходить?
- Мне хватило, Погода не благоволит. Я, наверное, спать сейчас лягу, голова болит. Ветром что ли надуло.
- Я одна не хочу.
- Не одна, с Жулькой.
- А с Жулькой одна тем более! Там дождь начал срываться.
Мы замолчали. Напротив кухни была небольшая прихожая, а там железная дверь на улицу. По стеклам текли маслянистые капли. Желтые.
- Погода как в Лондоне. В дождь точно никуда не пойду.
- Оно и к лучшему.
Мы поднялись на второй этаж. Осетр с книжной полки провожал своим стеклянным глазом. Разошлись по комнатам.
К вечеру оказалось, что очное обучение в начале ноября не начнётся. Литературный институт в этом смысле исключительное творение хаотично работающего деканата, и таких же, в больше степени, студентов, но когда эту окрошку заливают квасом проверки, там, удивительным образом, всё встаёт на свои места. Чему меня учат мои студенческие годы? Самые ответственные решения принимают, когда сроки поджимают. Что же можно сделать? Подстелить себе соломки - обзавестись знакомыми в Москве, и всегда иметь план отступления. Если мне не удастся уйти в академический отпуск по медицинским показаниям, я уйду по семейным. Дела сердечные требуют мирного неба над головой и кота рядышком.