— Похоже они двигались несколькими группами, водя остальных за нос, оставляя ложные следы. Плохо дело парни, вшестером против восемнадцати человек, расклад не в нашу пользу, но Расческу нельзя выпустить, да и во время боя все помним, что документы при нем обязательно необходимо уничтожить.
Академик, чувствуя пред боевое напряжение, обратился к командиру.
— Туча, сколько времени у нас есть до атаки?
Командир, не отрывая взгляда от бинокля немного задумавшись, ответил.
— Они похоже на обед расположились так что думаю около часа времени есть. Выделяю тебе в сопровождении Выстрела, за это время необходимо зайти им во фланг, и как только начнется стрельба, атакуй их своими тварями. Сверим часы, сейчас двенадцать пятнадцать, атака тринадцать десять. Вопросы есть?
Вопросов не было, все предельно ясно, во время атаки любой ценой уничтожить Расческу и украденные им документы, а дальше уже как повезет. Скрытно выдвинувшись во фланг группе противника, Академик, натыкаясь на стайки зараженных буквально ликовал, накрывая их своим даром и шепча: ловись рыбка большая и маленькая. Выстрел, под конец с опаской поглядывал на собранное погонщиком воинство из зараженных. Двадцать три бегуна, шесть топтунов, пара лотерейщиков и вершина стаи крепкий кусач.
— Академик, ты их только удержи под контролем, а то я в этом окружении чувствую себя просто булочкой с сосиской, готовой к употреблению.
Комментировал свои чувства Выстрел, продолжая опасливо коситься на окружающих их зараженных. Наконец, прозвучал долгожданный звук выстрела, возвещающий о начале атаки противника. Внутренне напрягшись, погонщик скомандовал собранной им стае, атаку укрывающихся людей, представляя, что это враги, жаждущие захватить их территорию, а самих членов стаи пустить себе на корм. Возникшее чувство дикого бешенства, чуть не сбило с ног Академика, взревев, зараженные рванули на мгновенно занявших оборону людей. Над несущимися зараженными буквально витала аура ненависти, потрясающая Академика. Отряд противника состоял из опытных бойцов, поэтому атаку стаи зараженных они встретили дружным огнем, выкашивая несшихся на них в первой волне бегунов. В ответ, получив огонь по себе от засевшей основной разведгруппы из Мирного. Дальше все заметалось в грохоте выстрелов, слившись в единую канонаду, в которой отчетливо почувствовался сработавший внутренний переключатель в душе погонщика. Бегущий следом за основой стаей, Академик, ворвавшись на позицию врага, выхватив ГШ-18 начал двойками вести огонь по мельтешащему противнику, помогая своим тварям. Вот и весь бой, три минуты двенадцать секунд, а чувство усталости словно пройдено с пяток полос препятствий с полной выкладкой. Расческа, вопреки несуразному прозвищу оказался сильным бойцом к тому же весьма неслабым кинетиком, первого подбежавшего к нему бегуна он просто впечатал в стену полуразрушенного дома в котором засели обороняющиеся. Бедолага зараженный, от удара переломался так, что отдал свою душу богам Улья несмотря на феноменальную живучесть тварей. Следом полетел еще один бегун, досталось и Академику, устремившемуся к Расческе. Его приложило словно бревном, отшвырнув в проход между комнатами. Но незримый автопилот, вопреки скручивающей боли, заставил мужчину перевернуться на живот и не вставая, дать пару двоек из пистолета в Расческу.
Быстро добив остатки раненных бойцов противника, Туча, матерясь по чем свет, начал перевязывать Выстрела, поручив Академику присматривать за лежащим в крови Расческой. Шнурок, вколов сам себе спек в бедро перематывал свой живот. Ходок с Пламенем, лежали неподвижными куклами в неестественно выгнутых позах. Расческа, лежа на полу, под контролем лотерейщика, смотрел на происходящие отстраненно и как показалось наблюдающему за ним Академику, с сожалением.
— Жаль ребят и с той, и с этой стороны. Не могли вы на денек задержаться, мы ушли бы спокойно, и все, никакой крови. Это Академик на тебе вся кровь, то эта ты, так быстро позволил группе идти, вот и пришли значит на свою и нашу голову.