* * *
– Венерочка, солнышко, я тебя прошу - будь благоразумной.
– Мама, я уже взрослая!
– Была бы взрослая - не провалила бы экзамен, – сердито отрезает папа. Хотя на нём гражданская одежда, но спорить с папой-полковником трудно. Набранного балла хватило только на то, чтобы поступить на самое непопулярное отделение - охрану общественного порядка. Проклиная всё на свете, и прежде всего - сложную программу и папину упёртость, проснувшуюся в ненужный момент, потащилась ко входу. Ну и что из того, что папа тоже оканчивал это отделение? На нём ведь учатся сплошные неудачники. Сам рассказывал - какие все вокруг были идиоты...
Размышляя в таком стиле и поглядывая на указатели, добрела до актового зала, когда толпа уже почти вся втянулась в двери. Похвалила себя за то, что не душилась в толпе и вошла следом. Все места, кажущиеся лучшими, уже заняты. Нашла ряд с кодом своей группы и устроилась на крайнем месте у прохода. Уткнулась взглядом в спину сидящего впереди и широко зевнула.
* * *
– Господа абитуриенты. Поздравляю вас с тем, что с сегодняшнего дня вы приступаете...
Посмотрела на сидящую рядом соседку по комнате. Надя застыла, будто статуя, и вообще не шевелится. Кажется - даже не дышит, так внимательно слушает. Хотя ректор говорит банальные вещи, решила тоже не отвлекаться, а сразу настраиваться на серьёзный лад. Наверно - что-то похожее говорят все ректоры в первый день занятий. Хочется поскорее дослушать эти общие слова и начать учиться. Учиться настоящему искусству сотрудника полиции. Чтобы стать настоящей миссис Холмс, а не какой-нибудь мадам Лестрейд.
* * *
На середине длинной речи едва не заснула. Была бы нормальной - точно начала бы зевать. Но к счастью - этот рефлекс при отсутствии нормальных лёгких не срабатывает, поэтому удалось не спалиться. Хотя рядом некоторые зевали очень заразительно. Но ректор закончил говорить вступление до того, как кто-нибудь успел задремать под его увещевания. И говорил-то он всё правильно, но видать - у старого офицера вся эта речь уже обтрепалась на языке и потеряла тот блеск, который должна была производить впечатление на новичков. Любопытно - все заметили, когда он перешел от вступления к важным вопросам, связанным к учёбой? К счастью - сама догадалась вовремя включить запись. Но наконец прозвучало:
– Господа абитуриенты. Ещё раз желаю всем вам успешной учёбы. Надеюсь снова встретиться с вами в этом зале на вручении дипломов. А теперь прошу всех встать и разойтись по учебным аудиториям.
Встала - будто не просидела целый час. Другие, поднявшись, разминают ноги, поводят плечами. Кто-то встряхивается - как будто только что проснулся. Начался первый учебный день первого учебного года.
* * *
Беда не приходит одна. Как только вошла в аудиторию - увидела её. Смазливая рожа с курносым носом-пипкой, черные волосы, стриженые "на четыре угла". Расселась в первом ряду и лапки сложила - будто сфинкс. Даже сидящее рядом с ней рыжее чучело не кажется таким противным. Чтобы быть подальше от этого памятника на могиле всех надежд, поднялась наверх и устроилась на свободное место в предпоследнем ряду. Тоскливо огляделась. Помимо уже замеченных в первом ряду двух выдр, обнаружила не так уж много особ своего пола. Во первых - две кудряшки во втором ряду. Чёрненькая и блондинка. О чём-то болтают между собой. Ещё одна блондинка в третьем нервно заплетает длинную косу. Почти перед носом шатенка с сиреневым ободком зачем-то роется в сумке. Не удержалась, чтобы её не спросить:
– Что потеряла?
– А?!
От вопроса она подскакивает на месте так, что решила больше её не трогать. Шатенка наклоняется и принимается подбирать под столом то, что рассыпала с перепугу. Вылезла она - когда в аудиторию уже приковылял профессор. Усевшись за стол, он оглядел студентов сквозь очки, раскрыл журнал, пошевелил губами и поинтересовался:
– Курова Надежда здесь?
– Я! – вскочила курносая корова. Узнав её фамилию, не удержалась от смешка.
– Интересно, интересно, – отметил профессор. – Надежда, пожалуйста - озвучьте ка мне... Ну скажем... Дату начала советско-финской войны.
– Ой... Сейчас... – задумалась корова. Через пару секунд она выдала:
– Которой из четырёх?
– Третья.
– Первое ноября одна тысяча девятьсот тридцать девятого.
– Интересно, интересно, – повторил профессор. – А в какие годы существовала прусская губерния?
– А она... Ой - правда... Хи-хи... В одна тысяча семьсот пятьдесят восьмом году Пруссия, включая город Берлин, завоёвана русской армией и вошла с состав Российской империи. В одна тысяча семьсот шестьдесят втором по трактату Петра третьего возвращена Фридриху второму.