– Запрыгивай, – он повернулся к ней спиной и выставил руки.
– Зачем? – непонимающе моргнула девушка.
– Ты собираешься в носке по холодной улице топать? – уточнил Альфрад. – Нет, конечно, воля твоя, но если ты себе что-нибудь застудишь, придётся идти к Эдварду.
Цефея вздрогнула и послушно залезла на подставленные Ником руки помощи и спину дружбы. На приём к Эдварду попасть не хотел никто, а студенты за глаза называли его Руки-Ножницы, потому что хоть методы его лечения и были действенными, но всегда относились к одной из двух категорий: либо больно, либо страшно. Конечно, иногда нежелание попадать в медпункт в лапки доброго доктора иногда доходило до абсурда – например, сама Цефея как-то пришла на пару со сломанной рукой и полдня убеждала всех, что это просто ушиб, пока её со скандалом не выгнали прямо с зачёта – но в общем и целом уровень травм в академии с появлением в ней Эдварда решительно начал стремиться к нулю.
В общем, как в анекдоте – Альфрад взял сапог, а Ник взял Цефею. Холодный ночной воздух быстро привёл обоих в чувство, а Альфрад с сапогом всё равно как были самыми нормальными, так ими и остались.
Но даже всей их коллективной мудрости не хватило, чтобы вспомнить, во сколько закрываются ворота академии.
И нет, Нику и Альфраду, в принципе, было нормально, потому что к этому времени в общежитии уже не жил ни один из них, а вот Цефея уставилась на закрытые ворота с таким жалобным видом, как будто была готова их либо поцеловать, либо вышибить.
– Я только сегодня утром прилетела, – сказала она упавшим голосом. – Мне ключи только от комнаты выдали. А от ворот и от самого общежития – нет.
Ник с трудом сдержал смех и прикинулся сочувствующим, потому что для человека, который больше пятидесяти раз ночевал на лавочке как раз по той же причине, это как-то перестало быть страшной трагедией. Да и вообще, пьяному море по колено, чего уж тут какие-то ворота?
Но ни Цефея, ни Альфрад его настроения не разделили.
Вообще-то, для преподавателей проживать в общежитии в каком-то плане было удобнее, нежели у себя в доме – конечно, во время учёбы, а не в целом, – потому что если ты жил в общежитии, то утром тебе нужно было просто открыть дверь и выйти в коридор, чтобы оказаться на рабочем месте, а если учесть общую загруженность преподавательского состава академии Квинт и высчитать коэффициент сэкономленного времени, то это было более чем удобно.
В этом, кстати, был и самый большой минус проживания в общежитии. Открыл дверь – и ты на работе.
– Я ключи не успела получить, потому что с планёрки в прямом смысле убежала, – вдруг подняла голову Цефея, и тут же её выражение лица стало очень подозрительным. – Но у вас-то они должны быть!
– Я свои у кого-то забыл, – сразу же бодренько и весело сказал Ник, как будто проманал ключи не от академии с кучей неуравновешенных подростков, а от своего погреба с вареньем. – Или у Альфрада, или у Джой.
– Или убери дома, – подсказал Альфрад с постным выражением лица. Потом смерил грустную Цефею оценивающим взглядом и вздохнул. – Ладно, Цефея, перелезай. Но сапог сама понесёшь.
Ник открыл рот, чтобы отпустить едкий комментарий, но не придумал ничего остроумного, поэтому просто сделал глубокомысленное выражение лица. Цефея зарделась и метнула на Нокса взгляд косой, но всё-таки преисполненный благодарности – каким бы бурчащим он ни был, он всё равно очень добрый. Правда, если ему это сказать, можно получить. Или кучу внеурочной работы, или что ещё похуже, поэтому свою искреннюю благодарность Цефея вслух выражать не стала, а молча слезла с рук Ника и замялась. Стоять на одной ноге было не очень удобно, но ещё более неудобным был тот факт, что ей сейчас надо будет залезть на руки Нокса для того, чтобы он отнёс её в направлении своего дома.
Нельзя сказать, что ей совсем было не интересно, как сейчас живёт бывший преподаватель, потому что когда Цефея училась, он жил в общежитии вместе с ними. В этом была какая-то особая общажная романтика, потому что Альфрад иногда спросонья забывал, что учеников надо держать на определённой дистанции, и отсюда вытекали и битвы на полотенцах, и стуки в душевую, и ещё куча странных и весёлых вещей. Когда он был помоложе, он был как-то безбашеннее – но, впрочем, они всё-таки были его первым курсом, неудивительно, что по неопытности он позволял им больше, чем своим последующим ученикам.
Интерес интересом, но всё равно было как-то неловко.
– Я сейчас уйду, – предупредил Альфрад, и Цефея, скрепя сердце, залезла на подставленные руки и обхватила пояс Нокса ногами. Держаться за Альфрада было не тем же самым, что держаться за Ника – возможно, потому, что когда Цефея ещё училась в академии, молодой черноволосый преподаватель нравился ей больше положенного; но это было много лет назад, сейчас-то что?