– Господин ректор постоянно занят, а потому опоздание для него простительно, – важно сказала Оттилия, тряхнув красиво уложенными каштановыми волосами. Вообще на вид ей можно было дать не больше сорока пяти, но Цефея хорошо помнила, что со времени, когда она поступила в Академию, Оттилия ни капли не изменилась.
– Госпожа Норманд, вы что, совсем забыли, каково быть студентом? – вклинился между ними Николас Браун, преподаватель магического медиавещания. Вообще назывался предмет круто, конечно, но по сути являлся просто музыкой в магическом её эквиваленте. – Если руководителя нет, значит, никто не опоздал! – он обнял Цефею за плечи и отвёл её от Оттилии, которая уже открыла рот для достойной отповеди, но сразу же чинно закрыла его, когда поняла, что отвечать уже некому.
– Спасибо, – шепнула Цефея. – Каждый раз, когда я её вижу, цепенею.
– Не за что, мелочь пузатая, – Ник потрепал её по щеке. – Не каждый день вижу, как к нам студенты в качестве преподавателей возвращаются.
– Назовёшь меня ещё раз мелочью пузатой, и больше вообще ничего не увидишь, – ласково пообещала Цефея, убирая его руку. Ник коротко хохотнул.
Ему было около тридцати пяти, Цефея точнее не помнила, но когда она училась, он уже несколько лет преподавал. Её курс стал его первым опытом в качестве куратора, так что отношения у них сложились достаточно хорошие.
Нервы у него были стальные, в общем, и то ли это из-за их выпуска, то ли наоборот, вопреки ему; но каждый об учителе Брауне отзывался со львиной долей теплоты.
– Я не могу поверить, Нокс, – раздалась сзади хорошо поставленная и отрепетированная на Цефее реплика Оттилии. – Первый день, а ты уже опоздал!
– Тоже не могу поверить, – монотонно отозвался Альфрад, осторожно отодвигая её плечом, чтобы освободить для себя проход. – Вообще приходить не хотел.
Альфрад направился туда, где стояли Ник с Цефеей, минуя возмущённую и ошарашенную Оттилию.
– Странно, что за столько времени она ещё не привыкла к твоим выходкам, – вместо приветствия сказал Ник, пожимая Альфраду руку.
– Да какие там выходки, – отмахнулся он. – Отвечаешь ей по существу, а она сразу рот открывать-закрывать начинает. Я бы и сказал, как жаба, но жабы мне нравятся.
Он даже голос не потрудился понизить, чтобы Оттилия его не услышала. Потрясающая тактичность, подумала Цефея с сарказмом, просто потрясающая. Для такого уровня тактичности надо быть или конченым мудаком, или вкрай отбитым пофигистом.
Случай Альфрада был ясен, как белый день.
– Зато смотри, какое сокровище я нашёл и отбил у дракона! – Ник схватил Цефею за руку и приподнял её, как будто показывая победителя; ей пришлось встать на носочки, чтобы не потянуть мышцы на руке; дури у Ника было примерно столько же, сколько и хорошего настроения.
– И с каких пор проректор из дриад в драконы переквалифицировалась? – уточнил Альфрад без тени улыбки.
– Из дриад?! – Цефея даже руку выдернула из хватки Брауна, и на автомате потрясла запястьем; жест вышел и смешной, и возмущённый.
– Ага, – Альфрад понизил голос до заговорщицкого шёпота. – Эта старая грымза действительно дриадских кровей.
Они с Ником переглянулись и зафыркали, как две норовистые лошадки. Цефея подозрительно прищурилась, но ничего не сказала.
Продефилировавшая мимо стола Оттилия наградила их таким взглядом, что Тёрнер стало немного стыдно. Но, правда, ненадолго.
Стыд почти сразу вытеснил интерес, и Цефея начала заниматься тем, что хотела сделать с самого начала – рассматривать присутствующих на предмет знакомых и незнакомых лиц. К сожалению ли, к счастью – незнакомых оказалось больше. А господин Вольт говорил, что у них нехватка кадров, но о какой нехватке кадров может идти речь, если за шесть лет преподавательский состав сменился едва ли не полностью?
Ник перехватил направление её взгляда и улыбнулся.
– В этом году из новых преподавателей только ты одна, – уточнил он на всякий случай.
– Обнадёживает, – пробормотала Цефея.
Ректора всё ещё не было.
И чёрт бы с тем, что ректора всё ещё не было, потому что Цефее было достаточно уютно в этой учительской, в этой толпе людей, обсуждающих что-то, смеющихся, спорящих; Ник довольно громко рассказывал свою любимейшую историю о том, как на одном из концертов ему пришлось подменять напившегося до состояния нестояния солиста (так как там никого не было, да и о группе этой никто не слышал, подтвердить или опровергнуть его слова было нельзя), и серьёзно, чёрт бы со всем этим, если бы Цефея каждый раз, когда поднимала глаза, не наталкивалась на внимательный взгляд Альфрада. И вроде бы ничего страшного, люди имеют свойство смотреть на других людей, но с каждым разом ей делалось всё более неловко и неуютно, потому что если она и представляла когда-то их встречу, то явно совсем не так. Цефее, конечно, хотелось бы с ним поговорить, но в этой толпе людей, с которыми ей придётся провести не один год, ей оставалось только вежливо улыбаться и рассматривать собственные балетки; и было бы очень здорово, если бы Нокс не разглядывал её так тщательно, а обратил свой гипнотический взор куда-нибудь в противоположную сторону!