Моего ответа — весьма и весьма негодующего! — Рэй ждать не стал, вместо этого уведя меня к вольеру, что казался кусочком леса — тенистого, буйно растущего и самую малость мрачного. Совсем как та чаща, что окружает Блэк-холл и покрывает изрядную часть Приозерья.
— Вот твои котята. Пекло, Лили, у тебя такое лицо, будто ты собираешься заграбастать себе весь выводок!
— Очевидно, милорд, из нас двоих именно я не обделена чувством меры, — вернула шпильку. И под зорким присмотром одного из младших монстрологов ринулась восторженно гладить и тискать котяток — забавных донельзя, мягоньких и тёплых, жутко ласковых, на удивление общительных и привычных к людским рукам. Великие звёзды, это слишком хорошо, чтобы быть правдой!..
…а вот и нет. Как бы я ни восхищалась милейшими детёнышами крупных хищников, а ни один из них не вызвал во мне даже малейшего отклика. А ведь он непременно должен быть. Все владельцы фамильяров наперебой твердят: это чувство узнавания и родства не перепутать ни с чем на свете.
Восторг развеялся, уступив место разочарованию.
— Как там Дики про нас с Лэндоном говорит? Ни слова в простоте, — удручённо вздохнула я, распрощавшись с очередным выводком игривых котят — на сей раз то были абетские каракалы с потешными длинными ушками, кончики которых венчали кисточки. — Вот то-то и оно.
— Ладно тебе, бедняга Шеан сгрыз бы свой хвост от ревности, появись у нас другой кошак, — на свой манер утешил Рэй, приобняв меня за талию. — Кроме того, самое интересное ждёт впереди.
Ох, и впрямь! Мы ведь ещё не были в красном секторе!
4
Если уж жёлтый сектор так поразил моё воображение, то что говорить о красном? Сюда впускают уже только магов, и то далеко не всех. Оно и понятно: всё же здесь содержатся потенциально опасные существа. Став фамильярами, быть опасными они не перестают, однако и всерьез навредить без прямого приказа не способны.
Правда, не сильно опасно те существа выглядят: как и прочие обитатели Бестиариума, страшные-ужасные чудища — детёныши. Вольеров как таковых здесь не оказалось, всё пространство красного сектора — один сплошной вольер, а вернее, целая небольшая экосистема, талантливо воссозданная лучшими магами королевства. Ручеёк с водопадом для танги и келпи, болотистый пруд для гидр и гиппокампов, скалистые уступы и тёмные, поросшие мхом пещерки для василисков, химер и карликовых вивернов. На зелёном лужку мирно паслись монструозные жеребята — гиппогрифы, двуроги и ещё какие-то штуковины, которых в школьном курсе монстрологии точно не было. Над головой шутя сцепилась парочка грифонов, чуть поодаль, в пролеске, резвились щенки ужасного волка, каждый со взрослую собаку средних размеров, — их я сразу узнала, у Дики в фамильярах точно такой же…
Как всё это разнородное зверьё до сих пор не попыталось друг дружку истребить или хотя бы понадкусывать — сие загадка, ответ на которую только монстрологи и знают. В их работе я ровным счётом ничего не смыслю, однако по-прежнему завидую! Ну хотя бы потому, что нет на свете существа прелестнее, чем крошечный василиск, нахально усевшийся мне на плечо. Как можно считать чудищем такую прелесть? Желторотый птенчик с куцыми перепончатыми крылышками, смешной и забавный, и нет, гибкий змеиный хвост, обвивший мою руку, делу ничуть не помогает.
— Не думала, что могу в здравом уме сказать такое, — начала я, поглаживая тощую шейку, на которой мягкий пушок едва начал сменяться оперением, серым и сверкающим, точно сумеречная сталь, — но ты даже милее, чем котики!
Рэй, до того с непонятным выражением лица наблюдавший мою радостную беготню по этим яселькам для монстров, криво ухмыльнулся и с явной охотой передразнил мою недавнюю фразу:
— Вы, миледи, Найтстар на всю голову. — Он подошёл ближе, протянул было руку к василиску, но тут же отдёрнул, когда по ней прилетело крылышком. — На редкость паскудные засранцы. У Алекса, твоего отца, был фамильяр по кличке Абраксас — вот такая же склочная образина, только раз в десять больше. — Мини-монстрик всплеснул крыльями, распушил пока ещё скромное оперение и злобно заклекотал. — Да-да, один в один! Так тебе тоже василиски приглянулись?
— Да! — с жаром согласилась я. — Василиски, и грифоны, и келпи, и… ох, великие звёзды, — горестно помотала головой. — Мне все нравятся, но никакого особого чувства и в помине нет. Ну что со мной не так, а?..