– Сигма, не моя душа, – как ни в чем не бывало повторил Мурасаки, – и куда я пойду с этим богатством?
– Надеюсь, к себе домой.
– А можно к тебе?
– Почему ко мне? – опешила Сигма.
– Так ведь к тебе ближе! – рассмеялся Мурасаки. – Это очевидно! Как и то, что тебе настала пора учить геометрию.
Сигма молча открыла дверь и посторонилась, пропуская Мурасаки, и стояла так, на пороге, не давая двери закрыться, пока Мурасаки не бросил на диван подушку и белку и не вышел из ее коттеджа. Сигма закрыла дверь и только тогда увидела в руках у Мурасаки плед.
– Мурасаки, – зашипела Сигма. – Ты совсем с ума сошел? Зачем ты взял мой плед?
Ей хотелось заорать, но тогда соседи точно бы вышли посмотреть, что здесь происходит.
– А ты не читала рассылку от Кошмариции? Учебный корпус закрыт. Пойдем учиться в парк.
– В парк?
– Ага, – беззаботно кивнул Мурасаки. – У тебя планшет с собой?
Сигма кивнула и потрогала рюкзак на плече.
– Вот и отлично. Ты иди завтракай, а я зайду к себе за своим планшетом.
– Мурасаки, – застонала Сигма, – какой же ты невыносимый, а! Если ты идешь к себе, забери свою подушку и белку!
– Тогда у меня не будет повода прийти к тебе вечером, – ухмыльнулся Мурасаки. – Еще вопросы есть?
– А своего пледа у тебя нет?
Мурасаки почесал затылок.
– Есть, но ты же уже все равно закрыла дверь.
Сигма махнула рукой. Спорить с Мурасаки – только время терять. Все равно нельзя понять, что у него в голове, чего он хочет и хочет ли вообще хоть чего-то. Они дошли вместе до поворота к коттеджу Мурасаки.
– Кстати, если урвешь на завтрак запеканку, считай, что тебе повезло. Она сегодня изумительная, – Мурасаки развернулся и пошел к себе.
Сигма смотрела ему вслед. Вот странно же, он выглядит таким веселым. Беззаботным. Сегодня изумительная запеканка. Вот плед, пойдем учиться в парк. И в то же время заботливым. Вот тебе вода, а вот тебе новые тапочки. Интересно, он так со всеми? Как будто заботиться об окружающих для него так же естественно, как регулярно выкладывать новые фотографии в свой аккаунт. Как он вообще умудряется быть таким веселым, если у него ментальная связь с Кошмарицией? А может, это его способ защиты? Верхний ментальный слой, чтобы никто дальше не влез… Сигма тряхнула головой, отгоняя мысли и пошла в столовую.
– И в какой парк мы пойдем? – спросила Сигма, когда они вышли из ворот студгородка.
– В Академический, – сказал Мурасаки, как будто это было само собой разумеющимся.
– Может, в Исторический? Он ближе и людей там меньше.
Мурасаки покачал головой.
– Я не люблю Исторический парк. Неприятные воспоминания. Еще вопросы есть?
– Тебя там бросила девушка? – не удержалась Сигма.
– Скорее подобрала, – мрачно ответил Мурасаки и опустил голову вниз.
Сигма замолчала. Ну ладно, даже Мурасаки имеет право что-то не любить. Они прошли почти половину дороги, включая остановки на светофорах, а Мурасаки все молчал.
– Слушай, Мурасаки, – сказала Сигма. – Извини, пожалуйста. Я…
– Давай сменим тему, – перебил Мурасаки, пиная камешек носком кроссовки.
– Давай, – бодро согласилась Сигма. – Начинай.
– А почему я?
– А кто из нас двоих завалил практику коммуникаций? – ехидно спросила Сигма.
Расчет был правильный, Мурасаки хмыкнул.
– Ты ее не завалила, потому что у тебя ее еще не было!
– Ой, даже когда будет, я ее не завалю. В отличие от тебя я умею общаться с людьми. На любые темы, кроме себя любимой.
– Тогда подай пример. Если бы ты была на моем месте, что бы ты спросила?
– Понятия не имею и даже представлять не хочу, каково это быть на твоем месте, – призналась Сигма. – Но если бы мне надо было сменить тему, я бы спросила у тебя, почему ты так давно не выкладывал новых фотографий в свой аккаунт. Поклонницы наверняка заждались.
– А ты заметила? – удивился Мурасаки.
– Ты же мне писал вчера. Конечно, я заметила. Так почему?
– Планшет не мог найти. Только вчера раскопал.
– О, – сказала Сигма. – Так, значит, настало время сделать новую серию снимков?
– Нужны подходящие декорации, ты же понимаешь, надо поддерживать репутацию прекрасной девушки-фотографа с превосходным чувством вкуса.
Сигма осмотрелась. В парке найти достойные декорации было бы проще. Но до парка оставалось минут десять ходьбы. Вокруг не было ничего интересного, просто улица, просто дома, просто идущие мимо люди. Хотя небо выглядело определенно неплохо. С запада шел фронт, и его первые предвестники – полупрозрачные облачка в форме одинаковых рваных кусков ваты с квадратными очертаниями – уже плотно заполнили половину неба.
– Давай сюда свой планшет, – скомандовала Сигма. – Сейчас будут тебе лучшие в мире декорации.
Она отошла на несколько метров и присела. С такого ракурса над плечами Мурасаки видно было только небо, как она и предполагала. Она сделала снимок и посмотрела. Нет, чего-то не хватает. Какого-то напряжения.
– Повернись налево, – скомандовала Сигма. – И сделай шаг назад. А теперь махни левой рукой вверх.
– Как? – растеряно спросил Мурасаки оборачиваясь к ней. – Вот так?
– Да, вот так нормально, – Сигма поднялась и протянула ему планшет.
На снимках это выглядело так, будто Мурасаки то ли останавливает движение облаков, то ли, наоборот, выпускает их из рукава.
– Ого, – сказал Мурасаки, рассматривая снимки. – Спасибо! Чувствую себя властелином неба. А где ты этому училась? Делать такие кадры?
Сигма пожала плечами.
– В школе. Основы социального взаимодействия. Нас учили вести соцсети и все такое. Пару уроков было посвящено фотографии. Я думала, у тебя тоже такой предмет был, когда ты на лестнице попросил себя сфотографировать.
– Нет, – сказал Мурасаки. – Хотя мне бы он не помешал.
Он убрал планшет и улыбнулся.
– Вот сейчас ты займешься геометрией, а я займусь обновлением своего аккаунта.
– Вообще-то, у меня по плану все еще теория вероятностей.
– Не-а, – возразил Мурасаки. – Тебе нужен перерыв. Темы полезно менять. И к тому же, я тебе гарантирую, что как только ты откроешь то, что читала вчера, тут же вспомнишь обо всем остальном, что случилось вчера, и учиться не получится. Не переживай, дня через три вернемся к теорверу. А сегодня будет геометрия. У тебя ведь с ней почти совсем хорошо.
Сигма хотела возразить, потом попыталась вспомнить, на какой теме вчера остановилась, но вспомнила только скамейку и новые тапочки. Пожалуй, на этот раз Мурасаки прав, решила Сигма.
Мурасаки почему-то бросил плед на траве рядом с детской площадкой. Суета детей постоянно отвлекала Сигму, хотя она честно прочитала две теоремы и перешла к решению задач.
– Душно, – сказал Мурасаки, оттягивая ворот джемпера. – Тебе не жарко?
– Так разденься, – мстительно сказала Сигма. – У тебя сегодня особенно кошмарная одежда.
Джемпер Мурасаки весь состоял из мелких двусторонних пайеток, как чешуя. Они были пришиты особым способом – так что могли разворачиваться вверх фиолетовой или черной стороной. Мурасаки развлекался тем, что писал пальцем на груди фрагменты формул, а потом стирал ладонью, как только Сигма начинала щуриться и всматриваться.
Мурасаки подмигнул и начал стаскивать джемпер – так, как это делают только парни, потянув вверх за горловину. Сигма, изобразив на лице полное равнодушие, ждала, что окажется под ним. Не носит же он белье с люрексом?! Или, может быть, он надел джемпер на голое тело? Это тоже было бы забавно, учитывая, что они находятся в парке рядом с Академией.
Под джемпером оказалась черная футболка. Обычная черная футболка. Сигма с облегчением вздохнула, но тут Мурасаки стянул джемпер до конца. Надежды не оправдались. Рукава обычной черной футболки были сделаны из голографических фиолетовых треугольников. Они пускали радужные зайчики во все стороны и изламывались под самыми неожиданными углами.
– Пижон, – процедила Сигма, открывая на планшете очередную задачу.