Глава 21. Все ближе
Хорошо просыпаться не от будильника, не от необходимости, а просто так, потому что сон сделал свое дело и больше не нужен. Сигма потянулась и открыла глаза. Посмотрела в окно, не поднимаясь. День. Может быть, даже полдень. Браслет пусть себе мигает, сколько ему вздумается, сначала душ, завтрак и кофе, а потом – весь остальной мир. И все остальные вопросы. Например, что делать с Мурасаки. То есть нет, не с ним, конечно, а с тем, что между ними происходит. И посмотреть, что осталось выучить в теории вероятностей. И выучить.
Только за второй кружкой кофе Сигма вынырнула из своего отрешенно радостного состояния и открыла сообщения. Из учебной части – напоминание обновить профиль до начала занятий. Ладно, сдам экзамен и обновлю, решила Сигма. Ро спрашивал, где она покупает себе обувь, потому что Бета хочет такие же спортивные тапочки, как у нее. Сигма фыркнула и написала, что не помнит. Не писать же, в самом деле, что тапочки ей покупал Мурасаки.
Помедлив, Сигма вывела на экран трекер Мурасаки. Мурасаки, судя по трекеру, с утра торчал в студенческом центре. Интересно, это считается за совместное времяпровождение или нет? И что он вообще там делает? Сигма вздохнула и написала Мурасаки:
– Ты где?
– В библиотеке.
Сигма от неожиданности даже проверила дату, не спутала ли она что-нибудь. Но нет.
– А библиотека не закрыта? Выходной же!
– Что с твоей памятью? Библиотека по выходным закрыта только в учебном корпусе. В студенческом центре она всегда работает.
Сигма посмотрела на дверь. Выходить на улицу не хотелось. И сидеть в библиотеке не хотелось. Хотелось тишины и валяться на диване. Пусть даже и с задачами по теорверу. Сигма прикусила губу. Вот что делать? Констанция была очень убедительна, когда сказала, что они должны проводить время вместе. К тому же, какая разница, хочется ей куда-то выходить или нет? Им обоим надо сдавать экзамены. А еще ей надо поговорить с Мурасаки, только она не придумала, о чем.
По случаю выходного библиотека была полупустой, но почему-то более шумной. Студенты разговаривали, сидели группками, иногда даже не вставали, чтобы перекинуться словами с другими. Сигма поискала глазами самые оживленные компании, но ни в одной из них не было никого ни в фиолетовом, ни в черном.
Мурасаки сидел в самом-самом углу. Один, как ни странно. И даже за соседними столами никого не было.
– Как это у тебя получилось разогнать всех поклонниц? – спросила Сигма, садясь рядом с ним.
– Излучаю раздражение. Знаешь, когда я в плохом настроении, меня лучше не трогать, – слова Мурасаки не вязались с его улыбкой и веселыми интонациями.
– Плохо излучаешь, я не чувствую, попробуй еще раз.
– Тебе повезло, запас раздражения весь иссяк.
Сигма вытащила планшет и положила на стол.
– Тогда можно я тут с тобой позанимаюсь? Или мне лучше пересесть?
Мурасаки качнул головой.
– Если ты собираешься заниматься теорвером, то лучше останься.
– Да чем еще тут можно заниматься, кроме теорвера, – бросила Сигма. – Разве что геометрией. Но вечером, кстати, нам надо будет поговорить.
Мурасаки дернул плечом.
– Самые неприятные разговоры в моей жизни всегда начинались со слов, что нам надо будет поговорить. Хочешь, пойдем и поговорим сейчас?
– А нет, осталось еще раздражение, надо же, – меланхолично сказала Сигма. – Не кипятись. Скажи лучше, как можно сортировать события. Вот здесь у меня такая странная задача.
Мурасаки кивнул и послушно открыл условия задачи. Они занимались теорвером почти до самого вечера, а потом Сигму вызвала Констанция. Сигма схватила свой планшет и бросилась в комнату переговоров, скрестив пальцы, чтобы хотя бы одна оказалась пустой. К счастью, ей повезло, за первой же дверью никого не было.
Сигма включила большой экран и перевела вызов на него.
– Жду твои объяснения по поводу первой половины дня, – сухо сказала Констанция. – Надеюсь, у тебя была уважительная причина?
– Нет, – ответила Сигма. – Я проспала.
Констанция неожиданно улыбнулась – не как она обычно улыбалась, презрительно или насмешливо, или зло. А как будто ее в самом деле повеселило услышанное.
– Ты же понимаешь, что я по твоей биометрии легко могу проверить, когда ты проснулась?
– Поэтому я и сказала правду, – ответила Сигма. – Примерно в полдень я проснулась, проверяйте.
Констанция отвела глаза куда-то в сторону – видимо, и в самом деле проверяла. Потом кивнула и опять посмотрела на Сигму.
– Что ж, похвальная честность. Значит, с этим вопросом закончили. А теперь следующий. Экзамен через неделю, в следующую пятницу. В десять утра. Смени будильник, чтобы не проспать. Что-то еще?
Сигма отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо.
– Сигма, – строго сказала Констанция, – я очень рассчитываю на тебя.
Сигма непонимающе смотрела на куратора. Она что? Рассчитывает? На Сигму? В чем, интересно?
– Что я должна сделать? – рискнула спросить Сигма.
– Сдать экзамен, что же еще. Не отключай экран, я вызвала сюда Мурасаки, к нему у меня тоже есть вопросы.
Они столкнулись в дверях.
– Ужинай без меня, – шепнул Сигме на ухо Мурасаки, придержав ее за локоть, – я зайду к тебе вечером.
Сигма кивнула и ушла. Можно было бы дождаться Мурасаки здесь, вряд ли Констанция задержит его надолго. Но мало ли что за планы у него на ужин и на вечер. Зайдет, – решила Сигма, – значит, поговорим. Не зайдет – не поговорим.
Мурасаки не зашел, но позвонил.
– Сильно тебе досталось от Кошмариции? – спросил Мурасаки.
Сигма задумалась. Досталось? Это был самый легкий разговор с куратором в ее жизни.
– В целом нет. Я призналась, что проспала, – Сигма вздохнула. – Я не думала, что она нас все еще отслеживает.
– Не лично, я думаю, следит, скорее всего ее электронный ассистент. Мы сбились с курса и нам напомнили. Кошмариция сказала, что это целиком моя вина, что ты проспала. И я с ней согласен.
Сигма вздохнула.
– Теперь ты будешь приходить меня будить?
Мурасаки рассмеялся.
– Да, и уходить, как только ты подойдешь к двери.
– Недолго тебе придется мучиться, мне назначили дату экзамена, – сказала Сигма. – Интересно, я могу с тобой ее обсудить? Или это нарушение правил?
– Думаю, можешь, от этого зависят наши учебные планы. У меня в пятницу пересдача, ровно в полдень, если хочешь знать. И Кошмариция требует с меня письменный отчет о работе с тобой. Сложности, проблемы, пути решения и все такое.
– Почитать дашь?
Мурасаки рассмеялся.
– Тебе придется мне его диктовать. Я не помню ни одной сложности.
– Вообще ни одной?
– Ну, – сказал Мурасаки. – Одна сложность все-таки есть.
Сигма задержала дыхание. Вот сейчас он все скажет сам и надо будет что-то решать.
– Я в тебя влюбился.
– Мурасаки!
– Что?
Сигма задумалась. А и правда – что? Она думала, что он скажет другие слова. Что она в него влюбилась. Что испортила его курсовой проект.
– Ты так и будешь молчать? – грустно спросил Мурасаки.
Сигма вздохнула.
– Нормальные люди такие вещи обычно говорят лично. А не по звонку, отключив видео.
– Видео я могу включить, если хочешь.
– На тебе, небось, опять какая-нибудь ужасная сверкающая рубашка?
– Не угадала, я вообще без рубашки, в одних шортах. Но они тоже сверкают.
Сигма на мгновенье представила себе Мурасаки в одних шортах и облизнула пересохшие губы.
– Тогда лучше не надо.
– Как скажешь. Так когда у тебя экзамен? – как ни в чем не бывало спросил Мурасаки.
– В пятницу. В десять утра. Что-то не сходится, тебе не кажется?
– Что не сходится?
– Вот смотри, тебе надо было подтянуть меня по математике, так? От того, сдам я экзамен или нет, зависит, сдашь ли ты свой практикум. Как же ты будешь его сдавать, если в это время я еще не закончу со своим экзаменом? За два часа я точно не справлюсь.
– Наивные, наивные второкурсницы. Ты думаешь, Кошмариция посмотрит в твою ведомость и скажет: «ага, Сигма сдала, значит, Мурасаки автоматом зачет, свободен до первого октября»?