– А какие вещи ты умеешь чинить?
– Умею многие. Двери, замки, одежду, механизмы…
– Стены? – спросила Сигма. – Это не ты не чинила стену в моей бывшей комнате, которую я случайно разрушила?
Аделаида фыркнула.
– Нет, конечно. Это серьезная работа. Для кураторов. А у меня хобби.
– А ты можешь починить сломанные часы? – спросила Сигма.
– Скорее всего. Они у тебя с собой?
– Они не у меня. Они в парке.
– Часы в парке? В каком парке?
– В Закрытом саду.
– Никогда не видела там часов, – нахмурилась Аделаида. – Ты ничего не перепутала?
– Это солнечные часы, – объяснила Сигма.
Аделаида покачала головой.
– И солнечных не видела. Ты можешь их показать?
– Да хоть сейчас!
– Я сейчас не могу, я жду Хачимицу, – и по тому, как Аделаида произнесла его имя, по едва уловимой улыбке и вдруг потеплевшему голосу, Сигма все поняла. Она, наверное, и сама так же говорила о Мурасаки.
– Да я и Хачимицу тоже могу показать, – улыбнулась Сигма. – Заодно тебя сфотографирую.
– А здесь не хочешь меня сфотографировать?
Сигма покачала головой.
– Нет. Я сюда лучше Айна приведу. Тебе не нужны стены вокруг. Ты воздушная.
Аделаида вопросительно подняла брови.
– Ну, знаешь, – вздохнула Сигма, – мне кажется, ты… выросла в месте, очень непохожем на этом… и жила не в таких зданиях, как это. Тебе здесь непривычно. У тебя странные жесты.
– А, – расслабилась Аделаида. – Да, так и есть. У меня на родине, если хочешь знать, вообще нет никаких зданий.
– Тебе не жалко было оттуда уезжать?
Аделаида вздохнула.
– Нас всех переселяли. Резкий всплеск рождаемости, перенаселение и экологическая катастрофа. Высшие открыли портал, дали нам на выбор несколько колоний. Мои родители выбрали морские поселения. Я прожила там всего дней сто, а потом меня забрали сюда.
Сигма кивнула. Еще одна история потери. Да, похоже, Мурасаки был прав – если спросить каждого, у каждого что-то отняли. У кого-то родителей, у кого-то мир. Но этот факт ничего не прибавлял к пониманию, кто они такие. Вернее, к непониманию.
– Вы случайно не меня ждете?
Сигма вздрогнула. Задумавшись, она не услышала, как к ним подошел Хачимицу.
– Ты хорошо знаешь Закрытый сад? – спросила Аделаида.
– Наизусть – это хорошо? – вопросом на вопрос ответил Хачимицу.
– Это намного лучше, чем просто хорошо, – ответила Сигма, спрыгивая с подоконника. – Там ведь есть солнечные часы, да?
– Нет, – сказал Хачимицу.
Сигма нащупала рукой подоконник и схватилась за него. В глазах начало темнеть. Аделаида с Хачимицу подхватили ее, не давая упасть, и кто-то из них нажал красную кнопку на ее браслете.
В себя Сигма пришла на незнакомой кровати в маленькой комнате. На тумбочке рядом с кроватью стоял ночник в форме лилии и светился мягким закатным розовым светом. Больше в комнате ничего не было – кроме, разумеется, стен, потолка и мебели. Судя по ощущениям, прошло несколько часов. И ужин, с грустью подумала Сигма, ужин тоже прошел. Она села и посмотрела на себя – нет, к счастью, ее не раздели. Но что это было? Почему она вдруг поплыла, потеряла сознание? Хачимицу сказал, что не знает про часы и она… Сигма прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Она испугалась! Испугалась, что сходит с ума. Что она на самом деле не видела никаких часов, что у нее случились галлюцинации от тоски по Мурасаки. Надо же, потерять сознание от страха – она и не думала, что такое бывает на самом деле. Сигма тряхнула головой. Прямо сейчас ей было не страшно, но кто знает, чем ее тут накачали, пока приводили в чувство. Она встала с кровати и осторожно сделала несколько шагов. Нет, все нормально, пол под ногами не качается, в глазах не темнеет. В тумбочке обнаружилась сумка и куртка. Вообще отлично. Сигма взяла свои вещи и подошла к двери, поднесла браслет к сканеру и дверь послушно открылась.
Сразу за дверью обнаружился настоящий медицинский блок и настоящий мужчина. Правда, на врача он был не очень похож, но кто его знает, как тут положено выглядеть врачам? Может, у них черная униформа? И в конце концов, он же не оперировал, а просто дежурил. Зачем ему вообще быть в какой-то форме?
– Привет, – сказала Сигма. – Вы врач?
– Привет, – сказал мужчина. – Да. А ты Сигма. Как ты себя чувствуешь?
Сигма пожала плечами.
– Думаю, вам виднее. Это же вам приходят данные про мое давление, пульс и все такое.
Врач улыбнулся и поднялся со своего кресла.
– Пойдем, отведу тебя к твоему куратору. Эвелина хочет с тобой поговорить.
– А это обязательно? Я бы лучше сходила на ужин.
– На ужин ты уже опоздала.
– А разве тем, кто болеет, ужин не положен?
Мужчина рассмеялся.
– Судя по твоим показателям, ты спокойно доживешь до утра без еды. Молоденьким девушкам иногда полезно поголодать, знаешь ли.
– Ах, да, я же забыла, здесь я не имею права решать, хочу я есть или нет, – Сигма постаралась вложить в свой голос как можно больше яда. – Хорошо, пойдемте к Эвелине, раз еды у вас все равно нет.
Они вышли из кабинета, куда-то свернули, спустились и оказались в административном корпусе. Врач молчал, и это было хорошо, потому что разговаривать с ним Сигма все равно не стала бы.
– Эвелина, я привел Сигму, – сказал врач и распахнул дверь в кабинет.
Сигма поморщилась. Нормальные люди обычно стучат. Но… раз Эвелина ничего ему не сказала, значит, ее все устраивает.
Сигма прошла в кабинет, а врач вышел, плотно закрыв за собой дверь.
– Нам надо поговорить, – сказала Эвелина.
Сигма кивнула.
– Я хочу знать, что с тобой произошло.
– Я тоже, – ответила Сигма. – Но врач ушел. А я не знаю, я была без сознания, видите ли. Может быть, разумнее было бы спросить у него?
– С ним я уже поговорила.
– О, тогда я бы тоже хотела знать, что со мной произошло. Может быть, вы мне расскажете? Я же имею право знать хотя бы это?
– Спасибо, что не добавила «в вашем филиале», – не сдержалась Эвелина.
– Пожалуйста.
Они молча смотрели друг на друга.
– Сигма, – наконец, нарушила молчание Эвелина, – чего ты добиваешься?
Сигма вежливо улыбнулась, как будто не поняла, о чем на самом деле спрашивала Эвелина.
– Хочу узнать, что со мной произошло. Это так неестественно? Вы на моем месте не хотели бы знать?
– Врач сказал, что ты упала в обморок. Но ты здорова. Нет ни одной внутренней причины, которая могла бы вызвать потерю сознания. Поэтому вывод один. Причина была внешней. Чем ты занималась до того, как упала в обморок?
– Собиралась упасть с обморок, – огрызнулась Сигма. – Готовилась, рассчитывала, где бы эффектнее это сделать. Подгадывала момент! Ждала, пока у Хачимицу закончится лабораторная работа, чтобы не лежать в пустом коридоре, как дура.
– Сигма! Прекрати!
– А то что? – холодно и спокойно спросила Сигма. – Что вы мне сделаете?
– У меня много рычагов давления. Не заставляй меня их применять.
Сигма фыркнула. Если бы Констанция призвала ее проявить доброту и чуткость, это было бы и то не так смешно, как фраза Эвелины про рычаги давления.
Эвелина поморщилась.
– Я не шутила, Сигма.
– Правда? И что это за рычаги? У меня уже и так отобрали все, что можно и что нельзя. Что еще вы можете со мной сделать?
– Ты что-нибудь слышала о ментальном контроле?
Сигма засмеялась.
– Что вы собрались контролировать в моих мозгах, Эвелина? Там только дикий голод и постоянные мысли о еде. Ничего больше.
Эвелина нахмурилась.
– Голод? Ты голодна? Ты недоедаешь?
– Разумеется, как и все остальные студенты. В вашем филиале, – не удержалась Сигма.
– Что? А кто еще?
Сигма перестала улыбаться.
– Можно подумать, вы не в курсе!