Глава 13. Безнадежная реальность
Мурасаки валялся на диване у Раста и смотрел в потолок. Раст резал овощи для салата и пел какую-то веселую песню. Голос у Раста был красивым, выразительным, чуть ниже того голоса, которым он разговаривал, и глубже, мягче. Хотя, может, с кем-то другим он разговаривает и этим, глубоким выразительным голосом, которым поет. Например, с Чоки.
– У тебя красивый голос, – вздохнул Мурасаки. – Почему ты им поешь, а не разговариваешь?
– Заткнись, – сказал Раст, бросая в Мурасаки огурец.
Мурасаки поймал огурец и задумчиво откусил. Неделя работы в архивах ни к чему полезному не привела. Да, Мурасаки нашел все те карты, про которые говорил Кошмариции. Он даже сделал себе копии, нанес все известные места спонтанных порталов и даже запустил анализ данных, чтобы найти закономерность. Но ему казалось, что он тратит время впустую. Если бы кто-то пытался разобраться в порталах, то он бы начал с этого анализа. А если порталы продолжают открываться, значит, никаких закономерностей, связанных с местностью, нет. Или есть, но они не имеют практического применения.
– Вот как ты думаешь, – сказал Мурасаки, – кто-нибудь из кураторов или преподавателей пытался выяснить, кто наводит все эти порталы в Академии, и зачем?
– Иногда мне кажется, малыш, – задумчиво ответил Раст, – что тебе незнакомо понятие логики и последовательных рассуждений.
– Почему же?
– Мы только что говорили о моем голосе, а вот ты уже задумался о зоне ответственности наших кураторов.
– Ничего подобного, – начал Мурасаки и оборвал себя. – Зона ответственности? Ты хочешь сказать, кураторов не касаются эти самые тоннели?
Раст хмыкнул.
– А разве касаются? Разве они наносят какой-то серьезный ущерб?
Мурасаки чуть не поперхнулся огурцом. Исчезновение студентов или их смерть – это несерьезный ущерб?! Хотя если посмотреть со стороны кураторов, то что такое потеря двух студентов младших курсов? Хм, а в чем-то Раст прав.
– Я думаю, мы вообще их неправильно воспринимаем, наших кураторов, – заговорил Раст, продолжая разбирать зелень в салат. – Мы привыкли их уважать и беспрекословно слушаться. Их слово для нас закон. Потому что они сильнее и мы в их власти. Вернее, мы были в их власти, когда пришли в Академию. И все они, каждый по-своему, подчеркивают, что все делают ради нашего прогресса и всего такого.
– А на самом деле что? – с интересом спросил Мурасаки, приподнявшись на локте, и посмотрел на Раста.
Раст пожал плечами.
– Я думаю, они нас выращивают для решения своих проблем и задач. Знаешь, у меня в мире есть такие… хм… домашние питомцы. Хищники. Мы выращиваем их со щенячьего возраста. Учим беспрекословному послушанию. Они вырастают в огромных зверей – сильных, с зубами, способными перекусить берцовую кость. Но они этого не делают, потому что знают, что надо слушаться хозяина. И мы используем, конечно, их силу и мощь для своей пользы. Но все это держится… – он покачал головой, – фактически на доброй воле наших питомцев. Потому что они сильнее людей. Намного.
Мурасаки вздохнул.
– Ты думаешь, мы уже достаточно выросли?
– Я думаю, что нашу силу будут использовать по полной. Вот ты занялся порталами, решишь для кураторов одну проблему. Потом тебя отправят решать следующую.
– Ты так говоришь, будто ты собираешься жить как-то иначе.
– Я же говорил, что не хочу быть Высшим, Мурасаки, – грустно сказал Раст и начал мешать салат в большой миске. – Мне нравится то, что я умею, мне нравится то, чему нас учат. Но я не хочу этим заниматься всю жизнь, понимаешь? Я очень простой человек, малыш. Мне нравится вкусная еда – настолько, что я сам готов ее готовить. Мне нравится смотреть на красивые вещи – настолько, что я притащил тебя в свой дом, чтобы ты всегда был под рукой.
– Под глазом, – улыбнулся Мурасаки.
– Ну да, – Раст посолил салат и отодвинул миску. – Я учусь здесь отчасти ради Чоки, а отчасти потому, что не придумал, куда мне деться, чем заниматься и где жить. Но как только я придумаю, я уйду.
– В свой мир? Работать богом-разрушителем?
– Какой из меня разрушитель, малыш? Я бы лучше открыл ресторан.
Мурасаки встал с дивана, взял вилку и попробовал салат.
– Знаешь, в чем твоя ошибка, Раст?
– В чем? Мало соли? – встревоженно спросил Раст.
– Твоя ошибка в том, что ты думаешь, будто нас учат быть Высшими. А нас не учат. Это наша сущность. Мы просто учимся быть собой и использовать свои возможности. И ты тоже. Вспомни, кто ты там у себя. Бог-разрушитель! Твои домашние хищники не перестают быть хищниками с острыми зубами только от того, что вы запрещаете им убивать людей.
Раст невесело засмеялся.
– Я же тебе говорил. Я ничем не отличаюсь от обычных людей. Меня выбрали быть богом, но я не бог.
– Отличаешься, мы все отличаемся, – возразил Мурасаки и нацелился вилкой в салат.
Но Раст перехватил его за запястье.
– Малыш, пару минут, и мы будем ужинать. Давай дождемся Чоки.
Мурасаки закатил глаза.
– Ты такой дисциплинированный Раст. Может, я тут от голода умираю, а тебе мне салата жалко?!
– А ты не думай о еде, – посоветовал Раст. – Расскажи мне, например, чем мы отличаемся от нормальных людей. Выглядим мы так же.
– У нас не может быть детей.
– В смысле? Ты точно знаешь?
Мурасаки кивнул.
– Нас с Сигмой вызвала к себе Констанция и рассказала, что мы можем делать все, что угодно, кроме как планировать детей. Потому что детей у Высших не бывает.
Раст качнул головой.
– И вы ей поверили?
– Мне не показалось, что она врет, хотя она может. Но в целом, да, я ей поверил. Потому что силы делать то, что мы делаем, должны откуда-то браться. Откуда-то изнутри нас. Менять погоду, менять пространство, заставлять людей выходить из себя, устраивать революции, взрывать планеты… Раст, не притворяйся, что ты не понимаешь! Это силы одного порядка, только разных масштабов.
Раст прикусил губу. Вздохнул. Хотел что-то сказать, но дверь открылась, и вошел Чоки, стряхивая с одежды снежинки.
– Там снег идет, между прочим. А вы почему такие кислые? Хороните кого-то?
– Юношеские иллюзии Раста, – ехидно ответил Мурасаки.
Чоки бросил пальто на вешалку и обнял Раста.
– Не переживай, Раст. Мы можем тоже его чего-нибудь лишить. Чего-нибудь важного.
Раст провел ладонью по волосам Чоки, стряхивая с них капли воды. Мурасаки смущенно отвел взгляд. Ему тоже хотелось, чтобы его кто-нибудь обнял и погладил по голове. Хотя нет, не кто-нибудь. Сигма. Кто-нибудь – это можно устроить хоть сейчас. Можно, но не нужно. Отчаянно захотелось плакать. И оказаться где-то далеко, на холоде, где нет напоминаний об утраченном тепле. Он был здесь лишним. Он не знал, как на самом деле связаны Чоки и Раст – братья они, боги, любовники. Но они были вместе. А он был один. Это была не зависть – это была боль от того, что Сигмы нет рядом.
– Пойду я, пожалуй, домой, – бодро заявил Мурасаки, выкапывая в одежде на вешалке свою куртку. – Не хочу вам мешать.
– Подожди, – Раст отвел руки Чоки, – ты же умирал от голода.
– Это была временная слабость! – Мурасаки обулся и взялся за ручку двери. Обернулся. – Хорошего вечера, мальчики. Чоки, имей в виду, что Раст мне нужен на первой паре живым и бодрым, у нас практикум. И я не собираюсь отдуваться за двоих.
Он выскочил за дверь, как будто внутри полыхал пожар. Он и полыхал… в некотором роде. Холодный ледяной пожар одиночества.
Снаружи действительно шел снег. Маленькие одиночные снежинки, больше похожие на мелкий дождь. Мурасаки натянул капюшон на голову и побежал в сторону студенческого центра. Уже войдя в столовую, он понял, что напрасно решил ужинать здесь, а не дома. То ли из-за погоды, то ли еще из-за чего, столовая была забита. Свободные столики? И не надейтесь. Хорошо, если свободный стул получится найти!