справедливостью близких и далеких. Через несколько дней Кутб-ад-дин-хан отправился в Газни, где обитала его семья, и взял с собой Камал-хана. Несколько дней провел в увеселениях в городе, где родился и вырос. Он проявил милость ко всему своему роду и всем друзьям, близким или далеким. И возвратился, заложив основания зданий и [разбив] сады, что являются знаками удачливости и вызывают приятные воспоминания. Уладив дела Кабула, Хан Килан неразумно решил принять должность вакила мирзы и остался в городе. Он распрощался с военачальниками, и те вернулись в Индию. Сакина Бану бегим, младшая сестра Мухаммад Хакима, отправилась в Индию, дабы отблагодарить Шахиншаха за его доброту, а также желая вступить в священное служение8. Она ехала в сопровождении Кутб-ад-дин Мухаммад-хана и обрела счастье, облобызав порог.
242
Поскольку природе мирзы Мухаммад Хакима не были присущи ни врожденная доброта, ни развитое здравомыслие, и [близ него] не имелось честных и преданных слуг, то едва дела Кабула оказались улажены благодаря вмешательству Шахиншаха, а Хан Килан поставлен управителем, как начались раздоры. Зачинщики мятежей сеяли в Кабуле рознь, а мирза Мухаммад Хаким из-за своей юности постоянно внимал небылицам. А Мир Мухаммад-хан, известный порывистостью и бесцеремонностью, не выбрал пути миролюбия и терял самообладание по незначительным поводам. Он управлял сурово, и потому в отношениях между ним, мирзой и кабульцами не было согласия. Хотя мирза употреблял почтительные выражения, однако решал множество важных дел, не советуясь с Хан Киланом. Вот одно из них: когда Ходжа Хасан Накшбанди проводил дни в Кабуле, мирза, не посоветовавшись с Его Величеством Шахиншахом и не известив Хан Килана, отдал свою сестру, которую ее мать обручила с Шах Абу-л-маали, замуж за Ходжу. После того как последний был почтен таким союзом, он начал вмешиваться в управление делами мирзы и совершать поступки, которые не следовало делать. Также многие мужи из окружения мирзы произносили вещи, неприятные для нрава Хан Килана. Мир Мухаммад-хан, несмотря на изъяны характера, умел распознавать людей и славился проницательностью и дальновидностью. В книге записей дня нынешнего он мог читать перечень завтрашних событий9 и в злополучии своем счел необходимым довериться собственным чувствам, даже если бы пришлось действовать наперекор велению Шахиншаха. И понял, что черные дни надвигаются на него, и посколь-
ку видел, что исход окажется плохим, проявил предусмотрительность. В ночь ночей10, не предупредив никого, выступил из Кабула и мым путем направился в Индию.
пря-
Он также послал донесение к возвышенному Двору, где робно поведал об интригах во дворце мирзы и происшествиях и
под-
про-
махах, допущенных в Кабуле. Раз Хан Килан ради собственного удовлетворения ступил на столь бессмысленный путь, то ему, знающему мир 243 и многое иное, надлежало послать Ходжа Хасана, Яр Мухаммад Ахунда, Фируза и некоторых других с чиновниками в Индию, дабы дела мирзы не дошли в конце концов до мятежа, и ему самому не пришлось возвращаться подобным образом. Но когда Божий промысел предначертал какое-то действие, мудрый и прозорливый вначале лишается разума, и [лишь] тогда открываются сокрытые цели. Воистину, в таких делах зоркому и разумному не остается ничего, как стать наблюдателем и познавать Божественные начертания.
Одним из происшествий явилась отправка Кулидж-хана к Рохтасу для умиротворения Фатх-хана. Вот краткий рассказ об этом. В Бихаре есть крепость под названием Рохтас — из числа мощнейших в Индии и несравненное творение Создателя. Она стоит на очень высокой скале и [тем] охранена [даже] от мысли об опасности. Ее длина и ширина более пяти косое. Подъем с равнины на террасу крепости — в длину, пожалуй, больше коса11. Удивительно, что, хотя крепость расположена столь высоко, хорошую воду можно найти всюду, если раскопать землю на глубину двух метров. Со времени возведения ни один правитель не овладевал ею, за исключением Шер-хана, но тот взял ее хитростью, проведя воинов в женском наряде, о чем уже повествовалось.
После она перешла в руки Фатх-хана Патни12, одного из могущественных сирдарое Шер-хана и Салим-хана. Опираясь на эту крепость, тот использовал ее в ожесточенных сражениях с Сулейманом, ставшим повелителем Бенгалии. Будучи дальновидным, постоянно заверял благожелателей царства [в надежности]. В эту пору, когда признаки неверности Али Кули Хан Замана стали очевидны для близких и далеких, Его Величество отправил к Фатх-хану, постоянно присылающему уверения в своей покорности, Кулидж-хана, дабы тот удостоверился в его расположении и утвердил его на пути служения и послушания. Ему надлежало исполнить сие, и когда знамена удачи достигли бы границ Джаунпура, Фатх-хану следовало получить награду за службу, и принести монету верности на пробу Его Величеству, и доказать всем и каждому подлинность (сараги) ее чеканки. Кулидж-хан достиг Рохтаса со всей возможной быстротой и укрепил вышеупомянутого на прямой стезе служения. И он [Фатх-хан] привел на службу своего младшего брата Хасан-хана Патни, дабы тот удостоился царской благосклонности, будучи допущен в Присутствие. Когда блистательная процессия возвратилась в столицу с охоты на слонов в Кархаре и Нарваре, о чем будет вкратце рассказано, они были возвышены целованием порога. Шахиншах осыпал милостями Хасан-хана.