Величества вспомнило об истинном дружелюбии (надими) Джа-лал-хана, которым он выделялся среди всех, и ему вернули милость.
Еще одним событием стало назначение Махди Касим-хана для присмотра за землями Гархи. Уже было поведано о том, как Асаф-хан в пору службы превратился в отступника и встал на путь вероломства. Когда царский лагерь вернулся из Джаунпура в Агру, Его Величество решил отправить в Гарху Махди Касим-хана, одного из давних слуг [царской] семьи. Тому надлежало осуществлять управление территориями и взять под стражу Асаф-хана, совершившего столько провинностей. Махди Касим-хан препоясался решимостью и выступил, но, прежде чем его войско прибыло, Асаф-хан прослышал про это и с немалым сожалением покинул те земли. Он стал бродягой в долинах ничтожности и, словно дикий зверь, укрылся в лесах.
Махди Касим-хан прибыл в тот богатый край и, овладев им, поспешил за Асаф-ханом. Али Кули-хан, постоянно стремившийся переманить Асаф-хана на свою сторону, увидел в этом благоприятную возможность, и написал ему письма, и тем показал, что готов порвать свое соглашение (с Акбаром). Тот скудоумный (Асаф) по неразумию 272 выступил и прибыл в Джаунпур со своим братом Вазир-ханом и примкнул к Али Кули-хану. Махди Касим-хан же стал правителем Гархи.
Произошло также следующее. Поскольку Его Величество Шахиншах странствовал под покровом беззаботности и постоянно ткал для себя некую приятную завесу, то в пору пребывания в Нагарчине он — как ради управления, которое способен понять мудрый, так и ради мнимых развлечений, кои в силах оценить любой, — занимался игрой в поло, воистину представляющей собой символ мирозавоевания и правления. И в пору веселья выиграл мяч удовольствия с равнины мира. С виду он казался увлечен игрой и утехами, внутренне же был поглощен истинными заботами и вершил [великие] дела. И с этой целью создал удивительные изобретения. Среди них — пылающий мяч7. Благодаря его свету он с легкостью предавался игре в поло темными ночами.
Клюшкой для поло, подобной полумесяцу, он забрасывал мяч превыше звезд8. Внешне казалось, что совершенствуются приемы игры. В действительности же ход лошади изменялся таким образом, чтобы люди приучались к тем усилиям и деятельности, что потребны для войны.
В числе событий того времени — кончина Юсуф Мухаммад-хана Кокалташа, старшего брата Мирза Азиза. Он умер от безудержного пьянства в день хур, 15 хурдада, Божественного месяца, что соответствовал 5 зу-ль-каада [973 г.х.] (24 мая 1566 г.), после пятидневной немочи. Удивительным представляется вот что: когда тело его на следующий день было перевезено из Нагарчина в Агру, оно всё еще оставалось теплым. Его Величество Шахиншах, по великодушию своего сердца, весьма опечалился, и отнесся к оплакивающим с искренним участием, и выказал к ним великую милость.
Другим происшествием стало отправление Махди Касим-хана в Хиджаз. Уже упоминалось, что Гарха была вверена его заботам, и он получил повеление изгнать Асаф-хана. Когда эта территория без осложнений перешла в его руки, хан не сумел управиться с ней из-за ее протяженности и неустроенности. Уныние охватило его, и в середине этого года он, без царского дозволения, покинул те земли и отправился на юг с намерением отплыть в Хиджаз. Если даже близость к великим святым, коими владеет чистый дух, не благотворна, когда нет истинной сопричастности, то может ли дать что-то близость к священным местам, кои обрели святость благодаря присутствию святых, в особенности если это сопровождается неповиновением столь великому владыке? Когда об этом доложили Его Величеству, он простил безрассудство того (Махди Касима) и принял 273 меры для управления [оставленной им] областью. Шах Кули-хан Наранджи и Какар Али-хан с несколькими героями были назначены в тот край. Благодаря их действиям распри в той земле оказались улажены. Их самих приняли с царской благосклонностью.
Поход Шахиншаха для
подавления мятежа мирзы Мухаммад Хакима и другие благополучные события
Пока Шахиншах предавался удовольствиям в На-гарчине, его слуха достигли известия о том, что мирза Мухаммад Хаким, подстрекаемый невежественными людьми, проявил неверность и пошел войной на Лахор. А сделал это по следующей причине. После
того как мирза Сулейман, услышав о приближении царского войска, бежал и обосновался в Бадахшане, он постоянно вынашивал планы о походе на Кабул. Теперь, убедившись, что там не осталось ни одного из военачальников Его Величества, решил воспользоваться случаем и в четвертый раз, собрав совместно с Харам бегим войска, отправился на Кабул. Когда мирза Мухаммад Хаким узнал о его приближении, то передал управление цитаделью Кабула Масуму1, что среди его сторонников славился мужеством и мудростью, а сам отправился с Ходжа Хасаном Накшбанди, своим первым министром, в Шакардару2 и Гор-банд. Мирза Сулейман подошел к Кабулу и осадил крепость. Через несколько дней понял, что аркан его власти слишком короток, чтобы охватить стены цитадели. Узнав, что мирза сейчас в окрестностях Горбанда, задумал достичь своей цели при помощи хитрости Харам бегим. С этим злобным намерением Харам бегим, оставив мирзу Сулеймана в Кабуле, сама отправилась в Горбанд. Она послала расторопных людей к Мухаммад Хакиму с письмом, в котором говорилось, что он всегда был ей дороже собственного сына, особенно из-за ранее заключенного союза3. Вся душа ее жаждала согласия и мира с ним, а также желала заложить основы еще более крепкого союза. Цель ее настоящего приезда — поговорить и укрепить узы дружбы, а также