Происшествием стало взятие крепости Сивана1, одной из крепостей Аджмира, принадлежавшей Чандар Сену и управлявшейся Пата Ратхором. Поскольку Шах Кули-хан Махрам и Рай Раи Сингх не управляли войском как надобно, лошади ослабли, из-за недостатка ячменя, а [перебои с] продовольствием подорвали дух солдат. Вначале Сайид Ахмада, Сайид Касима, Сайид Хашима, Джалал-хана, Шимал-хана и многих иных прославленных бойцов отправили взять крепость, тогда как остальным повелели спешно прибыть ко Двору. Командиры отбыли в свои владения и начали вооружаться. Тем временем Джалал-хана постигла [крупная неудача], и строптивцы тех земель подняли главу смуты, а именно: Кала, сын Рам Рая и внук Рай Малдео, и многие недовольные собрались в крепости Деокур2. Сайиды рода Барха и остальные военачальники приложили все усилия, чтобы усмирить тех непокорных [однако из этого ничего не вышло]. Соответственно Шахбаз -хан3 получил при Дворе поручение довести дело в Сиване до конца, а затем вернуться ко Двору. Добравшись до места, он узнал, что войска находятся в растерянности из-за [неудачной] осады цитадели, и :в<е<з]ы^;а непросто [подавить] вереницу мятежей и ожесточённых сражений. Шахбаз-хан, прибыв, немедля принял меры для взятия крепости [без промедления]. Небесной помощью, что благоволит усердным и чистым сердцем, была явлена победа, и погублено огромное число врагов, а крепость захвачена. Мятежники попали в плен, а Шахбаз-хан, оставив некоторых сайидов Барха в том месте (тхана), обратился к завоеванию Сиваны. В семи косах от той цитадели вы-
силась каменная крепость, называемая Дунара4. Во время переправы войск через Луни близ неё собрались раджпуты клана Ратхор и повели себя надменно. Хотя им был указан путь послушания, это не произвело никакого воздействия, и единственное, что оставалось, — взять крепость. Кровь многих дерзких оросила пыль бесчестья, и сей славный успех стал прологом завоевания цитадели [Сиваны] и усилил смятение недостойных. Оттуда Шахбаз-хан двинулся на 168 завоевание Сиваны, а прежнюю армию (лашкар -пеш — потерпевшую неудачу армию) отослал ко Двору. В приготовлении сабата и создании условий для распутывания сего, с виду сложного, узла рука и сердце объединились, а сноровка дополнила доблесть. Вскоре после того гарнизон взмолился о покровительстве [царской власти], и сдал крепость верным, и поспешил преклонить колени на пороге удачи. Они исполнили это, когда царские знамёна находились в Аджмире, и были приняты с царскими милостями. Когда дела в той области уладились, в день хур, 15 ардибихишта, Его Величество проследовал из Аджмира в столицу, а в день бад, 22 ардибихишта, достиг Фатхпура. Ещё более рьяно, чем обычно, он обратился к делам, просветляющим мир, и розовый сад мира зазеленел вновь.
Значительным событием стала отправка армии Бихара в область Бенгалию. Как уже говорилось, миропокоряющие войска, взяв Гархи, столкнулись с неприятелем у Ак Махала. С ЭТОГО Времени депеши доставлялись в обе стороны при помощи конных гонцов. А тут пришли донесения, что настал дождливый сезон, в той области сопровождающийся сильными бурями, и завоевание Бенгалии оказалось бы делом нетрудным, прибудь туда свежие силы. Соответственно Музаффар-хану и остальным военачальникам Бихара приказали привести войска в порядок и двинуться в Бенгалию. Когда лишения солдат и нехватка припасов для войска занимали ум Его Величества, снарядили несколько кораблей, гружённых деньгами и товарами, и тревога робких улеглась, а сердца врагов преисполнились трепета.
В это же время из войск пришли вести, что Ходжа Абд-ал-лах Накшбанди5, преисполненный света преданности, с несколькими воинами покинул укрепления, чтобы завязать бой. Навстречу вы-248^
шли [противники], и спутники Ходжи запятнали себя пылью позора и обратились в бегство. Ходжа проявил стойкость и уничтожил множество врагов. Наконец, он проиграл монету своей жизни и взошёл на небеса славы. Его Величество Шахиншах, опечаленный сим происшествием, исцелил сердца его детей и домашних различными деяниями милости.
[Важным] событием стала отправка Шахбаз -хана против Гаджпати6. Вкратце дело обстояло так. Гаджпати был одним из могущественнейших землевладельцев области Бихар. Он поддерживал [дружеские] отношения с воинами порога Халифата и оказал ценные услуги в завоевании Бенгалии. Сославшись на какую-то малозначительную причину, [вдруг] распрощался и отправился в свои земли. В пору мятежа в Бенгалии обратился за помощью (панах авард) к Хан Джахану, однако когда тот вместе с войском проходил через его владения (йурат), Гаджпати, из-за искажения [линии] собственной судьбы и порочного нрава, ушёл в сторону и не имел счастья сопровождать его. Поскольку армия удачи долго стояла перед врагом, злополучный мятежник мало-помалу пристрастился к разбою на большой дороге и угнетению слабых. Злонамеренные и корыстные [собрались около него], и его строптивость становилась все; более дерзкой. В своём безрассудстве и близорукости он начал грабить города и сёла. Когда взметнул пыль господства в окрестностях города Арра, Фархат-хан, джагирдар [сего местечка], счёл сражение с ним нежелательным и заперся в цитадели. Подлый Гаджпати вступил в переговоры с Даудом и попытался перерезать пути сообщения, а также задержал и взял под стражу Пешрау-хана, спешившего на корабле в Бенгалию из столицы. В своей слепоте и злополучии он поставил стопу за пределы своего ковра, и, поскольку правилом владык судьбы является возносить некоторых неблагодарных и злодеев, чтобы тем глубже они пали и разлетелись бы на части, то позволено было этому чёрному сердцем мужу пламенеть на вершине заблуждения несколько дней, словно соломинке в огне. Фархат-хан, его сын, и Каратак-хан пали в битве с ним. Вот краткий рассказ о том. Фарханг-хан7, сын Фархат-хана, узнав про осаду Арры, покинул свои владения, и к нему присоединился Каратак-хан, стоявший поблизости. Неподалёку от крепости они напали на корабли губителя общего блага и одержали победу, а затем бесстрашно пересекли Сону. Того спесивого и недалёкого мужа несколько безрассудных головорезов уговорили дать бой. В начале [сражения] Фарханг-хан несколько раз отличился в рукопашных схватках и дважды заносил свой меч над Гаджпати, так что та искра мятежа чуть не угасла, когда его мечники подрубили ноги коню Фарханга. Тот с доблестью продолжил сражаться пешим и отправился в пустыню погибели. Вслед за ним и Каратак бесстрашно разорвал нити существования. Фархат-хан, прознав о гибельном исходе [сражения], в неудержимом порыве отцовского чувства выступил из крепости и, подобно жертвующим жизнью любящим, избрал путь обетованной земли.