В это время Его Величеству сообщили, что в сезон дождей Ганг неистов, и много людей гибнет. [Шахиншах] заложил основание набережной на протяжении одного коса, шириной 40 ярдов и высотой 14 локтей. Это послужило защитой для жителей и помогло земледельцам. Поскольку вследствие засушливого года цены оказались высокими, у многих средства существования подошли к концу.
Ещё одно событие — прибытие ко Двору Хан Азима, проживавшего в Хаджипуре со дня своего отъезда из Бенгалии. Он приехал в Аллахабад, когда туда прибыл [Владыка Мира], и засвидетельствовал своё почтение, в результате чего был возвышен разнообразными милостями. Фаридун Бирлас, Хаким Музаффар, Ходжа Муким и многие другие изъявили почтение вместе с ним. Тогда же Саид-хан прибыл из Самбала и [коснулся челом священного порога], обретя [высочайшую милость] и царские почести.
421
Глава 75
ЗЕго Величество принял решение, что, как только дела /JV восточных земель будут превосходнейшим образом улажены, он отправится в Декан и наведёт порядок там. Внезапно наделал шуму мятеж в провинции ' Гуджарат, и [пришлось ему] обратить свой взор в том направлении. [Шахиншах] посчитал, что нужно вернуться в столицу и выступить оттуда. В самом начале смуты и низкий и знатный полагали, что стоит Мирза-хану прийти туда с Кутб-ад-дин-ханом, пыль разногласий сразу уляжется. Но тут доставили известия о смерти Кутб-ад-дина и распрях между теми, кто был отправлен туда. [Повелитель Эпохи] решил наказать злодеев и покончить с раздорами в стране.
Вот краткое изложение событий, сопровождавшихся Божественной помощью и чудесами приумножающейся с каждым днём удачи. Когда неблагодарные и мятежные наполнили приятную землю пылью смуты, Кутб-ад-дин-хан по невежеству и из-за тщеславия не смог уладить дела должным образом. В то время как военачальники Паттана говорили: «Сегодня бесчестные и никчёмные занимаются своими джагирами и назначениями, и нет у них порядка1. Правильнее было бы поскорее и обдуманно выступить против них. Таким образом, удача бунтарей поубавится, и сложная задача станет лёгкой», — (Кутб-ад-дин) медлил и плохо выполнял свои обязанности. И говорил в оправдание о нехватке вооружения, а также заявлял, что нужно дождаться войск из Мальвы. Тем временем беспорядки усилились, и поскольку от Двора не приходило порицаний, он так и не пробуждался от сна небрежения и не предпринимал никаких шагов для исправления ситуации. Направил вперёд войска2, но энергичные мужи (мятежники) перешли через реку Махиндри и вступили в бой близ города Сарнала, нанеся позорное поражение.
Вследствие самонадеянности и самомнения 8 абана [20 октября 1583 г.] [Кутб-ад-дин] вышел из крепости, не подготовив как следует Броач к обороне и не уладив дел с наёмниками. Хотя благоразумные и проницательные заявили, что нельзя так легко относиться к столь серьёзному мятежу и пренебрегать войском, и крайне необходимо сейчас преподнести дары обиженным и громкоголосым, и постараться закрыть им рты, и завоевать сердца, всё же, поскольку удача покинула его, мудрые слова не достигли ушей. Таким образом, 25 абана (6 ноября 1583 г.) пришёл Музаффар с большими силами. Войска подтянулись с обеих сторон, но тем временем Чаркас-хан, Мирак Афзал и прочие присоединились к войску. Кутб-ад-дин и другие из его клана (лас хелан) проложили путь к стенам Бароды. На следующий день надменные мятежники окружили город (Бароду). Тогда же доставили известия о поражении Шер-хана, и Музаффар уже было собрался остановить осаду и отправиться дальше (в Майсану), испугавшись, как бы победоносные войска не захватили Ахмадабад, но узнал, что они повернули назад, и оставил эту идею и смело возобновил осаду города. Кутб-ад-дин-хан из любви к золоту (хоста-парасти) и жизни не нашёл в себе сил пожертвовать собой, и ему в голову пришла мысль о мире. Он отправил Зайн-ад-дина и Сайид Джалала передать свои пожелания и попросил разрешения уехать в Хиджаз со своим добром. Поскольку понимание покинуло его, то не понял, что накопленные богатства существуют для защиты чести, и жизнь ценна, лишь когда согласуется с достоинством. Закон войны — завершить шаткое [существование] мужественно на службе господину и обрести доблестью [бессмертие] и нетленную славу. По-видимому, ночь разрушения стала темнее, и направляющая мудрость пребывала в глубоком сне. Музаффар преисполнился высокомерия, получив такое послание. По его приказу первого (Зайн-ад-дина) кинули под ноги слону. Другому же даровали жизнь благодаря вмешательству родственников3. Тогда бы Кутб-ад-дину и пробудиться, но жажда жить лишь усугубила его coir.