Глава 63
(Глава открывается двенадцатью строками сумбурной риторики.)
Мирза покинул путь повиновения из-за интриг порочных негодяев, подрывающих основания домов и срывающих крыши дворцов. В пору мятежа в восточных
провинциях наполнил отрадные земли Индии тленом строптивости. С того самого дня как вернулся в постыдное состояние, порой обвинял свою звезду, а иногда осознавал собственное безрассудство; порой порицал скудоумных спутников и винил себя за то, что послушался их. Находясь в таком состоянии смятения, он ещё более встревожился из-за отзвуков приближения царской свиты. И не мог ни остаться в прежнем положении, ни разработать какой-либо план. У него не хватало ясности ума, чтобы пасть ниц на священном пороге, а его спутникам не доставало здравого смысла, чтобы отвезти его детей [к Акбару] для изъявления ими почтения. Его сестра и Ходжа Хасан, опасаясь последствий своей строптивости, поспешили в Бадахшан. Фаридун и некоторые иные, осознававшие, что являются средоточием вероломства, страшились прибыть к священному порогу и облобызать его. Иногда он подумывал об укреплении Хайберского перевала, в иное же время собирался достичь Индии через Бангаш и поднять там волнения. Порой же готовился укрепить цитадель Кабула, а сам [подумывал] укрыться в горах. Из-за величия царского войска он не в силах был исполнить ни одно из этих трёх мероприятий, а кабульцы не могли решиться, защищать им город или бежать. Как можем мы, говорили они, сражаться с нашим благодетелем? Он был вынужден передать ключи от крепости горожанам, с тем чтобы они вручили их Его Величеству, сам же с несколькими людьми направился в Карабаг. Каждый [из них] отправил семью в какое-нибудь укромное место.