Поучительным событием стала казнь Бахадура. Этот недостойный муж, сын Саида Бадахши3, из-за распущенности ума притеснял крестьян. И выказал удивительную глупость, что в некоторой мере уже [упоминалось]. Горный край Тирхут он превратил в оплот смуты и, выбираясь оттуда при подходящем случае, раскрывал ладонь грабежа. Поскольку этот округ входил в джагир Гази-хана Бадахши, которого поддерживал Хан Азим, тот соединил умение с отвагой. Бахадур потерпел душераздирающее поражение. Его жилище и родичи были разграблены, а дети захвачены. Поэтому он прибег к уловкам и взмолился о милосердии. Прибыв, изъявил своё почтение Гази-хану.
Поскольку его речи и поступки [оказались] отмечены знаками бунта и строптивости, Гази-хан взял его под стражу и отправил к Хан Азиму в Хаджипур. Последний отослал его ко Двору, и, когда Его Величество прибыл, того привели с цепями на шее и колодками (к.унда) на ногах, и он получил то, что заслужил’.
В ту же пору прибыл Хайдар [Чака]5 для изъявления почтения. 375 От принцев эпохи Акбар не требует ничего, кроме повиновения, и если они исполняют сие, то не обращает против них могущества верховной власти. Соответственно он отправил Салих Акила, чтобы тот дал добрые советы Юсуф-хану, принцу Кашмира. Названный имел добрую удачу принять [наставления] и послал третьего сына ко Давору вместе с превосходными диковинками той страны. И был отмечен царскими милостями.
Случилось так, что Шахбаз-хана поместили в темницу школьного обучения. Во времена когда судьба улыбается, а богатство возрастает, людям надлежит следить за собой. Непостоянство6 и слишком большое увлечение миром — что есть обитель демонов успеха — быстро сбивают человека с толка и ввергают его в вечную погибель. Силой возрастающей с каждым днём удачи он исполнил добрую службу, но испил больше мирского вина, чем в силах был усвоить, и начал проявлять своеволие. В пору исканий впал в надменность и самовосхваление. Поскольку Владыка Мира, в ту пору избавленный от тягости управления миром, держал совет (джанги) с людьми мудрыми и бескорыстными, внимательно присмотрелся к поведению этого мужа с мелкой душонкой и нечистым языком7. 24 дая [Шахиншах] отправился на охоту в направлении Нагарчина и прибыл туда 3 бахмана. В этот день, выстраивая караул (таслим-и-чауки)8, бахши Двора Халифата поместили его (Шахбаза) ниже Мирза-хана, носящего ныне славный титул Хан-ханана. Тот встал не туда и не повиновался священным приказаниям, порвав [тем самым] узы признательности и верности. Или, вернее, выпустил нить расчётливых соображений. Поскольку способности его были невелики, а вино — крепко, не сумел сохранить спокойствие: на пиру службы. Он вышел из холодной обители рассудка и поклонялся своей отличительной особенности. Его Величество, дабы наставить, передал его Рай Салу Дарбари и отправил в школу практической мудрости. На следующее утро [падишах] вернулся в столицу.
Печальным событием стала смерть (Малики Джахан) Владычицы Мира Хаджи бегим. Вернувшись из Хиджаза9, она, дабы исполнить свой долг, поселилась близ могилы Его Величества Джаннат-ашияни (Хумаюна) и присматривала за ней, считая такое служение возможностью обрести блаженство в миру и вере. Бедняки того места обрели желаемое на столе её щедрости. Поскольку мир — не место для постоянства, а торговая площадь (гузаргах базаргани10) — не место для духовного отдохновения, 7 бахмана (17 января 1582 г.) та затворница упаковала богатства жизни из этого ненадёжного жилья и 376 отвернула лик от караван-сарая. Мир опечалился, а эпоха преисполнилась скорби. Как мне описать состояние занимавшего престол, который [горячо] любил её! Таланта смертных для этого недостаточно, и такое описание не уместится в изложницу речи. И почему сие невозможно?! Умение управлять материальным миром — важное обстоятельство, а исполнение сего — великая задача11 (?). Видя, что источник человеколюбия испытывает скорбь от смерти любого человеческого существа, имеющего толику добра, можно понять, каковы были его чувства, когда оборвалась жизнь, столь близкая его душе. Сия дама из рода верховной власти являлась океаном совершенств и любила повелителя с его ранних лет. Он также имел удивительную привязанность к ней. Женщины гарема плакали и рвали на себе волосы в страдании, от которого нет лекарства. Его Величество, будучи Владыкой Мира духовного, в котором [не случается] ничего неожиданного, и [не обезображенный ни единой] морщиной на челе сердца, воздержался от чрезмерного проявления чувств, и избрал своим приютом чистый храм покорности, и приложил бальзам к раненым сердцам.