Это все, что я мог бы выразить словами, относительно моих впечатлений в круге. Далее настало утро, и вы позвали меня на допрос к вдове. Там, как вы и велели, я стал заниматься поисками завещания и вообще всего подозрительного. С тем я спустился в подвал, где была мастерская покойного бургомистра. Помните, я рассказывал вам, что он мастерски реставрировал книги. Так вот, «Книга Азраила» была там, в его мастерской, среди других книг. Я сразу ее узнал по знакам, которыми меня клеймил Азраил. Они были на корешке книги. Я взял ее в руки, и она меня словно обожгла, и я далее уже словно бы впал в прострацию. Теперь уже единственным моим страстным желанием было вернуться поскорее домой, провести ритуал и уйти к Азраилу навсегда. Я еле удержался, чтобы не сделать это сразу, но когда убедился, что опасность вам не грозит, я все же ускользнул, прихватив вашу трость. При помощи нее (это был великолепный симпатический агент) я попытался понять вас, понять, что вам известно, и что вам расскажет обо мне вдова. Я был рад отметить, что вы были со мной полностью искренни, и что вдова не пыталась меня оболгать, дабы спастись. Ах да, чуть не забыл! Вы, верно, хотели бы знать, что было в том конверте, оставленном бургомистром? Я оставляю его вам, он лежит в левом верхнем ящике стола. Думаю, вам эти записки покажутся не безынтересными. Прочтя их, мое отношение к Ирен и особенно к Брунхильд совершенно и окончательно изменилось. Думаю, оно изменится и у вас. И более того, эти записки полностью убедили меня в правильности моего решения. Скажу лишь, что Ирен погибла только в этом мире, но она вполне может вернуться, если только ей не воспрепятствовать.
А теперь мне пора, простите меня, мой друг если сможете.
Искренне ваш – Маркус де Ниро
Прочитав письмо, Альфред почувствовал, что у него кружится голова, и он присел в кресло Маркуса. Он впервые в жизни захотел поплакать, но, увы, так и не научился этому за всю жизнь. Затем он встал и, прихватив трость, ушел к себе. Сандра ждала его, а когда увидела, лишь вскрикнула:
– Что с вами?! Вас словно из петли вынули! Что-то с дядей?
Альфред молча протянул ей письмо, и сел на стул, не снимая пальто. Сандра читала и менялась в лице. Затем по ее лицу потекли слезы.
– Что же теперь делать? – всхлипывая, спросила она.
– Я не знаю, – ответил Альфред честно, – но я хочу поскорее закрыть это дело и уехать отсюда подальше.
– Вы возьмете меня с собой?
– Конечно. Я напишу все рекомендации, и вас возьмут на службу. Все будет хорошо.
– Но, я не об этом…– низким голосом сказала Сандра.
– Да, конечно, я все время как бы на службе… Конечно, я возьму вас с собой. Но теперь, я думаю, вам стоит вернуться в дом дяди. Не стоит давать лишних поводов для кривотолков тем, кто только этим и живет.
– Да, конечно, – сказала Сандра и стала одеваться.
Альфред проводил ее, а затем, посидев немного за столом, встал и ушел в «Золотое колесо», где заказал Кривому Ласло большую рюмку коньяку.
***
Вернулся он, когда уже было довольно поздно, и решил тотчас улечься спать. Однако, раздеваясь, он увидел на столе конверт – записки бургомистра – оставленные Маркусом. Сделав огонь в лампе несколько ярче и, достав большую лупу, он выложил содержимое конверта на стол. Это были листки довольно дешевой почтовой бумаги сероватого цвета и небольшого размера, исписанные, очевидно, остро заточенным карандашом. Альфред нашел первый из них, и принялся за чтение.
Дорогой, господин де Ниро!
Я избрал вас в качестве душеприказчика по нескольким причинам. Во-первых, конечно же, все наши прошлые деловые отношения показали, что вы являетесь человеком весьма честным, достойным и глубоко порядочным, заслуживающим самого высокого доверия. Но эта причина не единственная. Насколько мне удалось вас узнать, вы – один из немногих, кто способен понять то, о чем пойдет речь ниже. Другими словами, мне известно, что вы – маг очень высокого уровня, а потому мне будет значительно проще объяснить именно вам суть дела.
Итак, скажу, что, будучи библиофилом, я часто брал книги из известного вам специального хранилища. Строго говоря, это было, конечно, не положено, но в случае обнаружения подобного нарушения, у меня всегда было оправдание, что книжный фонд данной библиотеки находится, увы, в плачевном состоянии, и при этом почти невозможно найти мастера по реставрации книг с высоким уровнем допуска, и тем более, за разумную плату. Именно поэтому, я якобы и брался за переплетные и прочие восстановительные работы.
На самом же деле, конечно, я по большей части предавался изучению некоторых наук, близких к магии и алхимии. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что исконным магом я не являюсь, да и не стану им никогда, ибо в моей натальной карте, увы, нет ни одной из «печатей мага», в отличие от вас, к слову, ибо у вас их целых четыре! Но не в этом дело.