– Вот как? – Альфред простодушно поднял брови.
– Дело в том, что Ирен умерла с теми же симптомами, что и мой муж! Понимаете?
– Да, я понимаю, – ответил Альфред, – и чего вы ждете от меня в этой связи?
Брунхильд подняла на него глаза и ответила:
– Ничего. Я просто боюсь.
– Чего? – спросил Альфред, все еще писатель.
– Я не знаю точно. Если бы я знала, я бы пошла в полицию. Но вы мне показались человеком не только понимающим, но и надежным, – ответила Брунхильд, пытаясь показать, что вот-вот заплачет.
– Вот как? Так чего же именно вы от меня ждете, все-таки? – снова осведомился Альфред.
– Помощи, наверное, – коротко ответила вдова, слегка пожав при этом худенькими плечами.
– Какого рода? – осведомился Альфред.
– Видите ли… – начала было Брунхильд. Затем она снова оглядела комнату и спросила, – вы позволите мне присесть?
– О, разумеется, простите, я еще, видимо, не проснулся окончательно, – рассыпался в извинениях писатель Ланге. Он указал на стул. Сам он присел на другой стул, стоявший по другую сторону стола.
– Да… так вот, – начала Брунхильд, – судите сами: сначала умирают мои родители, затем умирает мой муж, а затем и моя прислуга, и все с одинаковыми симптомами! Следовательно, на нас идет охота! И следующей буду я!
– Вы так думаете? – спросил Альфред, – Расскажите мне все по порядку. Начнем с того, как умерли ваши родители?
– Да что родители? – возмутилась вдова, – Надо что-то делать! Или вы не понимаете?
– Я все понимаю, – ответил Альфред спокойно, – но чтобы решить, что именно следует делать, я должен иметь представление о том, что происходит, видеть картину в целом, так сказать. Надеюсь это не вызовет дальнейшего раздражения с вашей стороны?
– Да нет, конечно… извините, я просто очень напугана, – ответила Брунхильд и достала батистовый носовой платок с кружевами по краям.
– Итак, как умерли ваши родители? – спросил Альфред еще раз.
– Ну как… сначала умер отец, а затем и мать…
– Сколько вам тогда было лет? – спросил Альфред.
– Двадцать два, – ответила гостья и делано промокнула глаза и нос.
– Понятно. А с каким интервалом умерли родители?
– Отец умер в феврале, а мать в апреле… А что, это важно? – переспросила Брунхильд, всхлипывая.
– Пока не знаю. И какие симптомы наблюдались у обоих? – спросил Альфред и достал свой блокнот.
– Ну, как и у мужа, словно бы от поражения дибуком…
– Дибуком? – удивился простодушный писатель, – но ведь дибук превращает человека в камень? Разве нет?
– Это все молва! И, кроме того, в камень человека, согласно легендам, превращает взгляд василиска, а вовсе не дибук,– ответила вдова жестко, и нагнулась к Альфреду поближе,– вообще-то, при поражении дибуком бывает много симптомов: черные губы, судорожная поза, еще что-то, я уж не помню, быть может, и что-то вроде сильного отвердения тела тоже бывает…
– Вот как? А откуда вы узнали впервые, какие бывают симптомы при поражении дибуком?– спросил Альфред и твердо посмотрел на вдову.
– Когда? Да какое это имеет значение? Я к вам пришла за защитой! А вы меня тут допрашиваете! – довольно правдоподобно всхлипнула гостья и прижала платочек к глазам.
– Оставьте, Брунхильд, – попросил Альфред,– мы ведь с вами говорим серьезно, не так ли?
– Вы мне не верите! – снова всхлипнула вдова, – Мне никто не верит! Я одна на всем свете, мне некуда идти и не к кому обратиться! Я думала, что пришла к другу, но и тут все какие-то допросы… Нет настоящих мужчин уже не осталось совсем, Ирен меня предупреждала об этом, и не раз!
– Вот как? Вы беседовали с прислугой на столь деликатные темы?– спросил Альфред не без иронии.
– После смерти родителей она мне была почти как мать. Я много советовалась с ней.
– Интересно. Так чего вы все-таки ждете от меня?
– Я уже сказала: помощи! – вдова уже, казалось, была готова зарыдать.
– Да, но чем же я могу вам помочь? Я совсем не разбираюсь ни в медицине, ни в магии, – ответил простодушный писатель.
– Понятно, – сказала вдова, и глаза ее тотчас просохли. – Значит, помочь вы мне не хотите…
– Я не…
– Довольно, – сказала она твердо, – я понимаю все и с первого раза.
– Замечательно, но в вашем доме, как вы говорите, произошло убийство… Мне сообщить об этом в полицию, или это сделаете вы?
Вдова уже направлялась к двери, но тут она резко повернулась:
– Теперь вас это не касается!
– О нет, вы ошибаетесь. Сообщить полиции о совершенном преступлении – долг всякого гражданина. Вы не знали? – Альфред улыбался.
– Хорошо, я сообщу. Теперь вы довольны?– вдова сделал вид, что не заметила сарказма.