Любознательный, умный и непоседливый Артур был любимцем Фрэнсиса Вуда, тот относился к мальчику как к родному сыну. Полковник отдал жизнь полной опасностей службе на границе с Афганистаном, он так и не женился. Выйдя в отставку, он проводил время либо в Калькутте, либо в путешествиях по Индии. И вот сэр Фрэнсис возвращался на Родину. Полковника сопровождал верный слуга – Сарадж, который был его спутником на протяжении долгих лет. Вместе с Вудом он не в первый раз посещал Билайт [1], но всё равно грустил, покидая родную Калькутту, и всю дорогу ворчал, без страха и стеснения подмечая странности в поведении ангрези-логов [2]. Полковник только усмехался в усы. Сарадж, больше друг, чем слуга, был невероятно наблюдателен и справедлив.
В день прибытия в Лондон несчастный Сарадж, измученный долгим морским путешествием, облаченный в европейское платье, ежеминутно чихавший и хлюпавший носом, тоскливо разглядывал прохожих. Кэб вёз сэра Фрэнсиса и его слугу к дому Уэлдонов в Вест-Энде. Полковник вздыхал, наблюдая за тем, как дождевые капли оставляют следы на стекле. Несмотря на ненастную погоду, хмурое, ветреное утро, на улицах царило оживление. Шум, который создавал транспорт, сотни голосов, гомон – звуки большого, живущего насыщенной жизнью, делового города. Вихрь цветов и красок. От стального оттенка неласкового неба и до бурых стен зданий, от цветастых витрин, полных всякой всячины, до замусоренных проулков, от ярких шляпок знатных леди до скромной одежды клерков из Сити. Огромный город. Такой знакомый. И такой чужой.
Чарльза Уэлдона и его супругу Джорджиану сэр Фрэнсис застал за завтраком. Мистер Уэлдон читал «Morning Post» [3] (он привык знакомиться с новостями в утренние часы) и хмурил кустистые брови. Ровесник полковника он выглядел много старше. Полный, страдающий отдышкой, покрывающийся испариной даже в прохладные дни, облысевший, но тем не менее деятельный и нервный. Чарльз Уэлдон привык всегда быть при деле, на любой вопрос имел ответ, спешил выражать своё мнение, среди членов клуба считался заядлым спорщиком, человеком крутого нрава и старых, очень строгих правил.
Его массивное тело было завернуто в мягкий темно-синий халат, на шее была аккуратно повязана белоснежная салфетка. Уэлдоны предпочитали завтракать «по-простому», в узком семейном кругу, никогда не принимали гостей по утрам. Перед Чарльзом стояла тарелка овсяной каши. Временами он бросал на неё мрачный взгляд. По совету жены (а он всегда следовал её советам и прислушивался к её мнению) Уэлдон отказался от полного завтрака и, по-видимому, ужасно тосковал по бекону и омлету. Джорджиана же попивала чай с бангерами [4]. Она, как и всегда, поджимала губы и морщила лоб. Эта привычка придавала её миловидному лицу суровое, сердитое выражение. Она казалась недовольной всеми и вся, и подобная черта была в ней столько, сколько сэр Фрэнсис себя помнил. Живость, любознательность и мечтательность напрочь отсутствовали в характере Джорджианы Уэлдон. В молодости она была молчалива, серьёзна и послушна, в зрелости – ворчлива, требовательна и степенна. Уэлдоны завтракали в полной тишине и оживились лишь тогда, когда им сообщили о прибытии сэра Фрэнсиса. Он едва ли понимал сестру, но для неё был важным членом семьи. Сам полковник обожал (хоть никогда им в этом не признавался) племянника (этого бестолкового и непоседливого мальчишку) и племянницу (вздорную и проказливую девчонку). И в кого они росли такими? Их родители были образцами благоразумия, людьми честными, благородными, но смертельно скучными, педантами, всегда поступающими, согласно правилам, подчиняющимися традициям и этикету. Артур и Виктория к удовольствию дяди (и он также не спешил в этом признаваться) выросли мечтателями. Возможно, в том был повинен сам полковник. Слишком уж баловал их рассказами о приключениях и путешествиях в далекие годы, когда он служил в Корпусе разведчиков, а Чарльз Уэлдон был доверенным лицом государственного секретаря и вице-короля [5]. Тогда вся семья жила в Индии, и сэр Фрэнсис рвался к племянникам в каждый свой отпуск.