О боях с афганцами, о товарищах, которые жили, дышали, смеялись, любили и строили планы, как и он сам, под тем далеким и совсем иным южным небом. Которые вот уже много лет лежат в горячей и чужой земле. О себе, еще живом и к чему-то стремящемся, хоть и покореженном последней афганской войной[7]. Сэр Фрэнсис хотел передать ребенку, мальчику, который только начинает жить, о том, как прекрасен мир. Особенно прекрасен без войны.
Азарт и любопытство мигом исчезли из взгляда Финна. И снова на полковника глядел не ребенок – взрослый. Брови мальчика были нахмурены, ладони сжаты в кулаки. Плечи напряжены. И это удивило Вуда. Что он, этот ребенок, мог увидеть, что так его изменило?
– Я знаю. Знаю, – прошептал Финн. – Знаю. Мир прекрасен без войны.
***
– Не желаете ли сигару, полковник? – профессор Уилмор Морган протянул сэру Фрэнсису портсигар. Тот поспешил отказаться. Он придерживался мнения о том, что плохие сигары и сварливые женщины – самое страшное дело. А вот виски профессор выбирал отменный, только гость его не был настроен пить. – Я писал вашему многоуважаемому племяннику, предлагал опубликовать его работу, подготовить сборник статей, но мистер Уэлдон раз за разом отвечал уклончиво. Жаль-жаль, – профессор Морган подкрутил пышные усы. – Прекрасная работа! Столько любопытных фактов! Я, разумеется, понимаю, что научное сообщество, возможно, далеко не сразу воспримет…
– Профессор Морган, давайте пока оставим это. Я хотел бы обсудить рукопись племянника. Задать несколько вопросов. Меня крайне заинтересовали ваши работы по истории Британских островов. И мне крайне приятно, что вы стали наставником Артура.
– О, конечно! – профессор Морган, чрезвычайно польщённый, поправил сползающие на нос очки. Он был крайне удивлен, увидев на пороге своей скромной квартиры самого полковника Вуда. – Конечно! Я и не ожидал, что вас заинтересуют мои исследования. А вот мистер Уэлдон собрал удивительные факты, старинные легенды и сказки. И это чудесно! Понимаете, сэр, время уходит, истории забываются, а они – часть славного прошлого… нашего общего прошлого.
Полковник уже начал утомляться. Он терпеть не мог долгие и бессмысленные разговоры. Сэр Фрэнсис не терпел лукавства, всегда говорил без обиняков, но та манера поведения, что стала привычна в Калькутте, в Лондоне была невозможна. В Лондоне было слишком много правил и условностей.
– Профессор Морган, я хотел бы прояснить кое-что. Артур пишет о неких туатах. Вы, несомненно, сведущи во многих вопросах, связанных с историей и культурой нашей Родины, и сможете меня просветить…
– О, туаты, конечно! Жители Сида, или «Ши», как верно, на ирландский манер, указывает мистер Уэлдон. Чародеи. Вы слышали, сэр Вуд, о пяти племенах, некогда населявших Ирландию? Среди них не только люди, но и туаты, дети богини Дану, и фоморы, их заклятые враги. Понимаете, как часто бывает у многих народов, у ирландцев реальная история тесно связана с легендарной. Прежде люди не видели различий… – хм-хм, ученый снова потрепал бороду, его длинные, нервные, испачканные в чернилах пальцы, стучали по столу. – между реальностью и вымыслом. Туаты – одна из древнейших рас Ирландии, скрывшаяся в холмах после прибытия на остров людей, исчезнувшая, но все ещё живущая в скрытом мире. Вы знаете… ирландцы на редкость суеверны. Они глубоко религиозны, но при этом верят в существование туатов, фоморов и малого народа, в существование Ши. Я согласен с мистером Уэлдоном: суеверия наиболее сильны в сельской местности. А прежде ирландцы поклонялись жителям Ши. Лугу, Дагде, Нуаду, Морриган…
– И Мананнану?