Однако детектив был прав. Пропавших должно что-то объединять. Должно! Но могли ли они сами стать преступниками?
Констебль резко остановился. Ему померещились легкие шаги за спиной. Кто-то приближался. Колин нахмурился, потянулся за револьвером. В Степни могло произойти что угодно, и поздний прохожий вполне вероятно следовал за юношей с какими-то нехорошими намерениями. В Ист-Энде убийства, нападения и грабежи – обычное дело. На констеблей тоже часто нападали. Следовало быть осторожным. Колин обернулся. Никого. Никого! Улица была совершенно пуста, и поблизости ни проулков, ни открытых дверей, ни выступов стен, за которыми можно было спрятаться. Странно! Очень странно!
Ночь была ясная, и, главное, тихая. Колин осмотрелся, прислушался. Возможно, ему просто показалось. И все же, добравшись до перекрестка, юноша решил пойти домой другой дорогой. Осторожность никогда не была лишней. Он и не подозревал, что наблюдатели притаились на крыше одного из домов. Они проводили взглядами молодого констебля, и один из них прошептал другому, указывая на Колина: «oidhre na ríchathaoireach». «Наследник».
Все тревоги и сомнения оставили констебля Хили, когда он вернулся домой. Сестры уже мирно спали, а вот мать продолжала шить при свете тусклой лампы. Когда Колин закрыл за собой дверь, ее усталое, осунувшееся лицо озарила улыбка.
– Я волновалась, сынок! Глубокая ночь, а тебя все нет! Снова не выспишься! – в глазах миссис Хили появилось неодобрение. Она всегда переживала за Колина. Он улыбнулся, поцеловал мать в лоб и оставил переживания позади. Он найдет ответы. Непременно найдет!
***
– Чем это вы заняты, Хили? Потрудитесь объясниться! После дежурства следует идти домой и ужинать в кругу семьи, как и полагается порядочному христианину, а не сидеть здесь! Чем это вы заняты? – констебль Райт, изрядно уставший за долгий рабочий день, а, возможно, просто в очередной раз страдающий от несварения, напустился на Колина. Молодой человек использовал каждую свободную минуту, чтобы создавать собственные материалы дела. А каждый выходной он тратил на беседы с вернувшимися (где же они все-таки пропадали?) жителями Степни. Констебль Хили обошел все дома, постучался во все двери, уговаривал помочь следствию, упрашивал, взывал к благоразумию, внимательно слушал, все подмечал, запоминал. Присматривался к каждому жесту, каждое слово подвергал сомнению. Разве не так всегда поступает до неприличия умный детектив Риддл? А по вечерам, забыв об отдыхе, юноша обобщал полученные сведения, вносил их в потрепанную тетрадь, которую обнаружил в вещах матери, улыбался порой, вспоминая, как отец учил его читать и писать, ещё до школы. Но кто учил отца, рыбака из бедного поселка на берегу моря? Удивительно, но прежде Колин никогда не задавался этим вопросом.
«Итак,
Джеймс и Элли Рипли. Мистер Рипли исчез ночью из собственной квартиры, и жена заявила о пропаже. А потом Джеймс Рипли вернулся. Однако он отсутствовал дома в тот день, когда антиквар Милтон был найден мертвым. Что это значит? Может, и ничего. Но теперь семейство Рипли затеяло переезд. Они уезжают в спешке. Элли Рипли обмолвилась соседке, старой своей подруге, что Рипли купили славный домик в деревне. Откуда у них взялись средства?»
– Вы ответите или нет, Хили? Я жду! – прорычал констебль Райт. Он напоминал крайне недовольного тюленя. Тюленя, готового ринуться в бой.
– Простите, сэр, я задумался. Я тотчас же отправлюсь домой.
Однако Томас Райт остался недоволен ответом.
– И что это вы все пишете, Хили? Надеюсь, вы не заделались поэтом? В Степни и без того тьма этих проходимцев, считающих себя гениями, воспевающими красоту. Какую красоту можно воспевать в Ист-Энде? Или… – малюсенькие глазки констебля Райта недобро сверкнули. – Вы снова взялись за старое? Что это у вас? Показания?