– Заговоренная сталь – единственное, что может их уничтожить.
Знакомый голос! Колин ахнул! Их спаситель, нет, спасительница, сняла капюшон. Миссис Риддл! Без шляпки, без высокой прически, с волосами, заплетенными в косу, и в странной, почти что мужской одежде: в высоких сапогах, как у наездника, штанах и длинной, подпоясанной рубахе. Миссис Риддл стояла перед ним и слабо улыбалась.
– Вы… вы…
– Как раз вовремя, верно? Ох, я учинила такой разгром! – покачала головой она. Молодая женщина оглядела комнату, вздохнула. Стекло хрустело под подошвами ее сапог. Миссис Риддл от души пнула мертвого лепрекона.
– Подлые изменники! Их вожди дорого заплатят за эту выходку. Очень дорого.
– Миссис Риддл! Вы!
– Разрушила ваш дом? О, простите, я все исправлю. Дайте только несколько минут.
– Вы влетели сюда, как на крыльях, убили их всех! Вы!
– Не такая, какой вы меня видели, верно? – она снова улыбнулась. Никогда прежде она так не улыбалась. Довольно. Она любила, любила сражения! – Не зовите меня больше «миссис Риддл». Меня зовут Бригита, Ваше Высочество. К вашим услугам, – она щелкнула каблуками и склонила голову. – Однако я не стану вам кланяться, уж простите. Когда моя королева посвятила меня в рыцари, то я дала слово, что все поклоны сохраню для нее.
– Ваша королева… моя…
Колин все ещё не мог прийти в себя. Таращился на нее во все глаза. Девочки ожили, вывернулись из рук матери и с любопытством глядели на гостью. Даже осторожная Мэри подошла поближе.
– Нет, не ваша мать. Ее верный союзник и друг, Этайн – королева Тары. Я ее эмиссар в этом городе, и я поклялась защищать вашу семью.
– А мистер Риддл! Детектив! Вы его жена! – не унимался Колин.
– Нет, не жена. Но так должны думать. Мир людей полон строгих правил, и женщине не пристало жить с мужчиной, если она не его супруга. Нет, не задавайте сразу много вопросов, вы все поймете, но постепенно, – Колин, открывший было рот, был вынужден его закрыть. – Мне нужно привести все в порядок. И убрать этих, – она снова пнула тело лепрекона. А потом подняла руки, качнулись десятки кинжалов, прикрепленные к ее поясу, и комната к восторгу девочек начала возвращаться в прежний вид.
– Фея! Фея! Настоящая фея! – закричали они.
***
– Матушка, все хорошо! Все уже позади! – Колин изо всех сил пытался успокоить миссис Хили. – Они не вернутся. Они тебя больше не напугают! Обещаю!
Женщина вытирала слезы краем платка и качала головой. Она знала: сын её обманывает.
– Нет, вернутся, вернутся, чтобы забрать тебя.
– Да разве я пойду? Мой дом – здесь!
– Но ваша мать ждет вас, Колин Хили! – возразила Бригита, она была чуть смущена, так как девочки уселись рядом с ней, пристально её разглядывали и расспрашивали. – Королева Глэдис. Она ищет вас много лет, и теперь вы не можете не вернуться. Вы особенно нужны ей.
– Я совсем её не знаю, миссис… леди Бригита! Моя семья – здесь!
– Ты должен злиться на меня, Колин. Я не была знакома с твоей родной матерью, но видела ее. И ничего тебе не рассказала, – призналась миссис Хили. Она казалась Колину такой слабой, хрупкой. Женщина сгорбилась, сжалась у огня. Юноша устроился на полу рядом с ней, сжал ее шершавые пальцы в своих.
– И она была человеком? – спросил Колин, почти умоляюще. Он надеялся, что матушка (а юноша не мог называть ее иначе) опровергнет слова лепреконов и Бриджет Риддл, вернее леди Бригиты. Глаза женщины были печальны. Свет лампы золотил ее волосы, прорезанные сединой. – Матушка?
– Она выглядела как человек. Все они похожи на людей, – миссис Хили кивнула в сторону леди Бригиты, лишив Колина всякой надежды. – Но лишь на первый взгляд. Они красивы, дети Дану, роаны, жители Ши, Страны вечной юности. Они чародеи, которые вышли из наших легенд.
Констебль Хили помнил эти сказки. Много лет назад их рассказывал ему отец, Колин, как и его сестры, выросли на историях о роанах, народе моря, который носил тюленьи шкуры, о туатах, живущих в холмах и танцующих при луне, об их битвах с фоморами, детьми тьмы, о жестоких Охотниках, уносящих смертных в волшебный мир, прекрасный, странный, пугающий. Эти истории были словно нитью, связывающей Колина, всю его семью с предками, с далекой Родиной, ставшей чужой. Какими чудными казались эти истории в дождливые лондонские вечера, здесь, в Степни, в убогой квартирке. Мрачный, холодный и сырой город, унылая жизнь, работа – все словно бы растворялось в его мечтах, исчезало. Колин представлял, как выходит вместе с отцом в море, навстречу приключениям, стихии. И не было ничего желаннее! Потом отца не стало, а Колин стал отцом для малюток Эрин и Айлин. Матушка никогда не рассказывала им истории, она говорила, что не верит ни в фей, ни в роанов, ни в Ши. А оказывается, она всего лишь хотела жить настоящим. Хотела оградить детей от мира, который таил немало опасностей.