А Роберт потерял дар речи. Он не представлял, что выпад Виктории, её грозное и при этом столь очаровательное лицо произведут на него такое впечатление. Он не мог отвести от девушки глаз. Виктория была прекрасна!
– Извините, мисс Уэлдон, но я не могу рисковать вами, – не унимался Роберт. Собственный голос казался ему каким-то тихим, далеким, словно он слушал себя со стороны. Глаза Виктории сверкали от ярости, казалось, её маленький кулачок вот-вот ударит молодого человека в грудь.
– Мистер Блэйк! Я хочу помочь!
– Не ведите себя, как дитя, мисс Уэлдон. Это не игра. Вы можете пострадать. Я не могу гарантировать полную безопасность и не допущу, чтобы с вами что-то случилось. Я поступил глупо и опрометчиво, рассказав обо всём. Я не должен был! Мне лишь хотелось поделиться сомнениями с … другом. И я уже пожалел об этом. Артур в плену, если с вами что-то случится, ваши родные умрут от горя.
Что-то изменилось в Виктории, кровь отхлынула от лица, глаза потухли. Дрожащими пальцами она мяла белый батистовый платок, а потом вдруг отшвырнула его прочь. Внутри неё шла ожесточенная борьба. Юноша чувствовал это. А ещё он ощутил щемящее чувство её одиночества, печаль. Виктория так хотела быть полезной, свободной, решительной. Хотела действовать, хотела… Но отовсюду слышала лишь одно слово – «нельзя».
– Да, вы правы, Роберт, – сказала она мягко и снова взяла его под руку. Её лицо ничего не выражало, но глаза вновь опасно заблестели. Девушка изо всех сил сдерживала слёзы. Роберт уже успел тысячу раз проклясть себя. – Простите мне эту безумную выходку. Беда лишь в том, что я ужасно избалована и привыкла получать всё, что пожелаю. Это скверно! Я не должна так думать. Вам нужен был друг, но, увы, я не Артур. Не могу помочь вам, как он. Проводите меня, пожалуйста. Я и без того задержалась. Мне нужно вернуться домой и продолжить усердно заниматься музыкой, чтобы радовать слух родителей и гостей.
Виктория говорила спокойно, но от Роберта вновь не укрылась ее отчаяние. Он корил себя за резкий тон. И что на него нашло? Она такая храбрая, она лишь хотела помочь! Видя мрачное лицо девушки, холодный равнодушный взгляд, он испугался. По-настоящему испугался, что потеряет её! Что никогда больше она не станет слушать его, не пожелает встретиться с ним, не улыбнется ему. Кузен Джордж был прав. Уже очень давно Роберт был влюблен в сестру лучшего друга. Но воспитание, строгие правила поведения, которые прививали юноше с малых лет, не позволяли ему открыться Виктории. Он знал: её семья ни за что не примет его в качестве супруга любимой дочери. Да и не это было главным… Виктория его не примет. Она выросла у Роберта на глаза и всегда называла его «вторым братом». Всего лишь братом. Он не смел надеяться. Но лишить себя её общества… сама мысль об этом была невыносимой. Он сдался, он пообещал исполнить её желание. Роберт знал, что ещё пожалеет об этом, но не смог отказать. И как отрадно было видеть счастье, озарившее лицо Виктории! Он и не заподозрил её в лукавстве и коварстве, не мог поверить, что она знает, какую власть имеет над ним. Он дал слово, и теперь от него никуда не деться.
***
Виктория с любопытством оглядывалась по сторонам. Она чувствовала себя почти счастливой, ведь участвовала в самом настоящем расследовании, совсем как её любимый книжный персонаж – Шерлок Холмс. Роберт наблюдал за ней с улыбкой. Он не знал, как девушке удалась отделаться от Сараджа и в одиночку приехать в Сохо. Виктория выбрала самое скромное своё платье, чёрное, а на лицо опустила вуаль. Но Роберт всё равно видел, как радостно блестят её глаза. Она никогда не была дешевых театрах Сохо. И о театре «Вереск» слышала впервые. Виктории все было интересно, она оглядывала грязновато-жёлтые стены, старые кресла, тёмно-красный занавес. Она подметила, что среди зрителей, с нетерпением ожидавших представления, было немало богато одетых людей, джентльменов и степенных леди. Это было странно! Нечасто в подобных заведениях можно было встретить жителей Вест-Энда. Сам Роберт узнал о театре от актрисы Рози Стоун, выступавшей в прелюбопытном заведении неподалеку. Девушка пела и танцевала в театре, который кузен Джордж, часто бывавший в Париже, назвал бы «кабаре». В подобное заведение едва ли можно было привести леди. Рози поведала ему, что в прежде почти никому неизвестном театре «Вереск» отныне что ни вечер, то аншлаг. Каждый спектакль собирает полный зал. Сама Рози так, увы, и не смогла посетить ни одного представления, была слишком занята на репетициях. Но все, кто видел спектакли, поставленные в «Вереске», говорили, как один, что были восхищены и никогда не чувствовали себя такими счастливыми, как в день очередной премьеры. Подруги Рози посещали «Вереск» каждую пятницу, но, поговорив с ними, Роберт так и не понял, какие спектакли ставили в этом прежде захудалом театре. И, в конце концов, решил посетить его сам.