Выбрать главу

Еще прежде, на съемках одного из фильмов, молодая актриса познакомилась с кукольником. Через год они поженились. Роль супруги и матери стала для неё главной в жизни. Но вот теперь, когда дочери исполнилось двенадцать, а все домашние заботы как-то отодвинулись в сторону, Карина начала вновь скучать по своей профессии. Почему бы не попробовать вернуться на съемочную площадку, тем более что вчера неожиданно раздался телефонный звонок с одной из киностудий. Как они её сумели разыскать, да ещё после переезда на новую квартиру, она не представляла. Звонил ассистент режиссера Клеточкина, с которым она когда-то работала в трех картинах. Сегодня они должны были встретиться. Мужу Карина ничего не сказала: она была немного суеверной и не хотела предопределять события. Пусть будет то, что и должно случиться...

Встреча с Клеточкиным в павильоне киностудии "Лотос" была назначена на три часа. Карина уже давно привела себя в порядок, а после ванны и макияжа в зеркале отражалась молодая красивая женщина, чуть старше тридцати, с легкой улыбкой и выразительным взглядом. Своим обликом она осталась вполне довольна. Интересно, какую роль собирается предложить ей Коля Клеточкин?

Ей не терпелось поскорее отправиться на встречу, но задерживалась дочь, хотя должна была прийти полчаса назад. Может быть, гуляет с новыми подружками? Карина заволновалась. Она то и дело подходила к окну, прислушивалась к лифту, к любому шуму за дверью квартиры. Так прошло ещё минут тридцать. Встреча с Клеточкиным срывалась, но сейчас уже было не до того. Вновь всякие кошмары полезли в голову, весь мир вокруг был полон насильников и убийц. Не выдержав, Карина торопливо вышла на улицу и стала поджидать дочь у подъезда. На скамейке сидели старушки. Нет, никто из них Галю не видел. А вот "Жигули" ваши ночью разбили. Скользнув взглядом по накрытой чехлом машине, Карина побежала в школу.

Уроки в седьмом классе давно закончились, все разошлись по домам. Директор, сидевший в своем кабинете, попытался её успокоить.

- Этот Диналов... - вырвалось у Карины, поскольку образ мальчишки постоянно возникал в её мыслях. - Он очень... опасен? Я боюсь, что дочь могла пойти с ним.

- Не думаю. Какие у них могут быть общие интересы?

- Скажите мне номер его квартиры.

Вернувшись к своему дому, Карина в полной растерянности позвонила в обшарпанную дверь на пятом этаже. Открыл мужчина в трусах и майке, с испитым лицом. Сивушный запах был так силен, что Карина поморщилась. Мужчина заметил это и недобро усмехнулся.

- Герасим... здесь живет? - нервно спросила Карина.

- Мать, смотри какие дамочки к нашему Герке шастают! - заорал мужчина, повернувшись к ней спиной. - Где он только таких клеит?

Дальше разговаривать было бессмысленно, и Карина, не дожидаясь новых оскорблений, торопливо пошла по лестнице вверх. Мужчина что-то кричал вслед и смеялся, но она не слышала, закрыв ладонями уши.

Придя домой, она устало опустилась на стул. Вздрогнула от резкого телефонного звонка, тотчас же схватив трубку. Клеточкин, даже не поздоровавшись, обрушил не неё целый водопад гнева.

- Погоди, Коля! - перебила режиссера Карина. - У меня дочь пропала.

- Чем помочь? - с готовностью спросил Клеточкин. - Могу договориться с кабельным телевидением в вашем округе - объявят.

- Пока не надо. Возможно, я зря психую.

- Ладно. Когда Галя найдется, в чем я не сомневаюсь, приезжай. У меня для тебя есть интересное предложение.

Он повесил трубку, не попрощавшись, а Карина продолжала ждать. Время тянулось страшно медленно. Галя не появилась ни к пяти, ни к шести. В семь должен вернуться Владислав. Но в семь ни муж, ни дочь тоже не появились. И только тогда Карина почувствовала, что начинает сходить с ума.

6

Родной отец Герасима повесился два года назад. Тогда все шло по-другому, и Гера хорошо помнил то время. Не было ни побоев, ни пьянок, ни постоянной вони в квартире. Даже ссорились они редко, а если и возникали у кого-то обиды, то проходили так же быстро, как летний дождь в солнечную погоду. Отец относился и к нему, и к матери бережно, с нежностью, постоянно пытался развеселить их. Он носил с собой огромный чемодан шуток и ещё целую авоську смешков. Он был очень веселым человеком. И при этом хорошо зарабатывал, служа в Министерстве энергетики. Занимал там какой-то ответственный пост. Писал пародийные стихи и юмористические рассказы, печатался в разных газетах и журналах, и весь гонорар также шел в семью. А как было славно говорить, что "мой папа - писатель"! Сколько Гера себя помнил, он никогда ни в чем не нуждался и ему ничего не было нужно. Ему было достаточно находиться рядом с отцом и матерью, отвечать на их любовь и жить счастливо.

А потом что-то сломалось. Не только в их семье, во многих других тоже. Но это Гера понял гораздо позже. Большинство людей в бывшем Союзе мгновенно разорились дотла и оказались на улице. Остался без работы и отец. Торговать в переходах он не мог, да и не хотел. Друзья сами выкарабкивались как умели, другие, более сноровистые и вороватые, - попросту вычеркнули его из своих списков. Устроиться на новое место не получалось. Попробовал сунуться в магазин грузчиком - не хватило силенок. Мать, жившая все это время у него за спиной, как у Христа за пазухой, тем более не умела делать ничего путного. Смех в доме стих, улыбки с лиц стерлись. Иногда не хватало денег на самую примитивную еду. Стали продавать вещи. А отец ещё умудрился в свое время влезть в долги, которые теперь надо было возвращать. Тут-то и начались ссоры, скандалы, взаимные оскорбления и обвинения.

Гера стал убегать из дома. Пару раз даже заночевал в подвале, но ни мать, ни отец словно не заметили этого. Им было не до него. Они проходили новую для себя науку - выживания. Иногда не ночевала дома и мать, и это было уже совсем скверно - достаточно было взглянуть на отца. Он ходил по квартире, как пришибленный пес, жалкий, потерянный, какое-то подобие человека. Куда делись его сила, энергия, ум, обаяние? Все сожрал мелькающий в телевизоре чмокающий свин, которого Гера, как и других опухших от пьянства и обжорства "благодетелей", возненавидел всей душой. Он вообще стал презирать и ненавидеть практически все человечество, усомнившись в его необходимости. Жили бы на земле одни животные - было бы гораздо лучше. Те хоть честно пожирают друг друга, когда хотят есть. Люди - убивают из чувства гадливого страха к самим себе. Они равнодушны и ничтожны в своей прыти. Они любят измываться, лгать, ябедничать, совершать большие и маленькие подлости, пакостить. И каждый из них согласен пытать ближнего, дай лишь в руки нож или плетку.