ГЛАВА 43
ПАКС
«Ле Бернарден» — один из самых модных ресторанов во всем Нью-Йорке. Большинству людей приходится ждать месяцами, чтобы забронировать столик, но мою маму здесь хорошо знают. Рэн разыграл серьезную карту, когда попросил Мередит позвонить и попросить столик — у нее здесь такой авторитет, что кисломордый засранец-хостес, работающий на стойке регистрации, даже не сказал ни слова о нашем наряде, когда Джейкоби назвал ему имя моей матери. У нас даже не просят удостоверения, когда он заказывает бутылку вина.
Я осушаю свой бокал за считанные секунды, радуясь приятному легкому ажиотажу, который охватывает меня, в то время как остальные хмыкают и ахают над меню, пытаясь решить, какое блюдо по неприличной цене они закажут. Рэн берет жаркое «море и суша». Элоди просит какую-нибудь пасту, а Чейз фирменного цыпленка. Я даже не утруждаю себя тем, чтобы заглянуть в меню. Когда официант спрашивает меня, что я хочу, у меня есть только один вопрос.
— Какой самый дорогой товар вы, ребята, продаете?
Он выглядит смущенным.
— Прошу прощения? Самое дорогое блюдо или?..
— Самая дорогая вещь, которую вы здесь продаете.
— Наверное, это наше шампанское «Монтре Хаус» тысяча девятьсот сорок шестого года, сэр. Его разлили по бутылкам в честь празднования окончания Второй мировой войны.
— Сколько?
Официант неловко переминается с ноги на ногу.
— Тысяча шестьсот долларов за бутылку, сэр.
— Отлично. Я возьму его.
— Сожалею, сэр. Я… — Он нервно смеется. — Я не могу подать вам бутылку шампанского вместо еды.
— Почему нет?
— Закон штата обязывает меня не злоупотреблять алкоголем. Вы будете пьяны, если выпьете целую бутылку шампанского, ничего не съев. Есть еще тот факт, что вы… эм…
— Несовершеннолетний?
Он вздрагивает. Очевидно, ему сказали дать нам все, что мы захотим, даже несмотря на то, что нам меньше двадцати одного года, но его мучает совесть из-за этого.
— Если уйдете отсюда пьяным и попадете в неприятности с властями, мы лишимся лицензии. Я также потеряю работу и буду лично оштрафован…
— Черт возьми, — шипит Рэн. — Он тоже будет жаркое «море и суша». Средней прожарки. И принеси четыре бокала. Мы разделим бутылку. Проблема решена.
Официант убегает прежде, чем я успеваю остановить «резолюцию Рэна». Мой друг указывает на меня пальцем через стол.
— Не смотри на меня так, тупица. Мы разделим это гребаное шампанское, раз уж я за него плачу. Полагаю, именно поэтому ты заказал самое дорогое во всем ресторане.
— Ага, — признаю я.
— Ты гребаный сопляк.
— Никто не просил тебя приезжать сюда и портить мне выходные.
— Хорошо. Что тебе нужно? Травка? Молли? Героин? Гребаная пустышка? Ты начинаешь действовать мне на нервы, чувак. Мы приехали. Мы здесь. Мы в городе, в очень хорошем гребаном ресторане. Мы собираемся хорошо провести время. Присоединяйся к программе, или ты будешь не единственным, у кого, блядь, плохое настроение, ясно?
Я пристально смотрю на него.
Рэн свирепо смотрит на меня.
Появляется официант с шампанским. Он выбивает пробку гребаной саблей, и все столы вокруг нас хлопают и приветствуют, когда пробка взлетает к потолку. Рэн не моргает, и я тоже. Наш напряженный поединок взглядов заканчивается, когда официант наливает небольшое количество бледной, пузырящейся золотистой жидкости в бокал и предлагает его мне. Я натянуто улыбаюсь, беру у него фужер и пробую с такой помпой и церемонией, что моя мать могла бы гордиться. На секунду подумываю о том, чтобы быть мудаком и сказать ему, что это плохо, но… ах, черт возьми. Какой в этом смысл?
— Отлично. Спасибо.
Официант вздыхает с облегчением. Как и мой друг. Я одариваю его едкой полуулыбкой, даже не имея этого в виду, но он принимает это так, как оно и должно быть: мое полное и безоговорочное смирение. Ссориться с Рэном всегда весело, и обычно я не отказываюсь от возможности подраться, но Хилари буквально убьет меня и выбросит труп в Гудзон, если я появлюсь на завтрашних съемках с подбитым глазом и разбитой губой.
И в любом случае, такой уровень воинственности трудно поддерживать даже такому профессиональному мудаку, как я. Мы едим. Элоди свободно болтает с Чейз, даже отдаленно не смущаясь тем фактом, что мы только что наблюдали, как она кончает. Сначала Чейз сдержанна, но по мере того как шампанское и вино начинают действовать, она немного расслабляется.
Рэну наплевать на Чейз. Он делает хорошее шоу, переводя взгляд с одной девушки на другую, но я знаю, что мой мальчик и его истинное внимание сосредоточены на Элоди, как будто она единственное живое, дышащее существо во вселенной.