— Подожди здесь.
Он вырывается из меня и направляется прямо к двери спальни, совершенно голый. У меня как раз достаточно времени, чтобы прикрыться, прежде чем он открывает дверь и выходит в коридор…
Какого черта? Он даже не вытерся. И парень даже не колебался, прежде чем войти в общие помещения дома. Рэн или Дэш могут быть где-то там. Блядь. Элоди наверху, в комнате Рэна, и я сказала ей, что мы занимаемся. Эта ложь не выдержит критики, если она застанет Пакса, бродящего вокруг, выглядящего как… черт, выглядящего как…
Парень снова появляется в дверях, держа в руках полотенце.
— Раздвинь ноги, — приказывает он.
— Я устрою беспорядок…
Он выгибает бровь на меня.
— Думаешь, я беспокоюсь о сперме на моих простынях, Чейз? Делай, что тебе говорят.
Я борюсь с дрожью, когда опускаю одеяло, которым укрывалась, и позволяю своим ногам раздвинуться. Чувствую, как его скользкая влага вытекает из меня, и от резкого жара кровь приливает к моим щекам. Хотя Паксу, похоже, на самом деле наплевать. Во всяком случае, он кажется загипнотизированным. Опускаясь на колени в конце кровати, он берет в руки влажное полотенце и тщательно вытирает меня, посасывая нижнюю губу.
— Такая чертовски красивая, — рычит он. — Я хочу есть эту киску снова и снова.
Я пытаюсь сомкнуть ноги, думая, что он собирается попробовать это, но парень быстро снова раздвигает мои ноги, издеваясь надо мной.
— Почему ты постоянно испытываешь мое терпение?
— Я грязная.
Он поднимает полотенце.
— Да, блядь, так и есть. Пошли. — Он протягивает руку.
— Куда?
— Думаешь, я собираюсь затащить тебя в подвал и убить или что-то в этом роде?
— Я и не знала, что в этом доме вообще есть подвал.
— Уверен, что ты многого не знаешь об этом месте. Ну же. Ты идешь или как?
Я с подозрением смотрю на его протянутую руку.
— Ладно.
Пакс вздыхает, когда я срываю простыню с кровати и заворачиваюсь в нее, прежде чем позволить ему вывести меня из спальни. Все равно чертовски рискованно находиться в коридоре в одной простыне. Все равно было бы очень очевидно, что мы только что делали в его спальне, если бы появились Элоди или Рэн, учитывая, что Пакс все еще голый, и он еще не привел себя в порядок. Впрочем, мне не о чем беспокоиться. В пять коротких шагов он затаскивает меня в огромную ванную и закрывает за нами дверь.
Я поражена, когда понимаю, что из кранов с грохотом льется вода, наполняя гигантскую ванну на когтистых лапах в другом конце комнаты. В ванной пахнет лавандой и тимьяном. Пакс проводит руками по своей бритой голове, пожимая плечами, когда видит, как я смотрю на него.
— Что?
— Ничего. Я просто… не ожидала… этого.
Он хмурится.
— Не делай из этого большого дела. Я не заставлю тебя возвращаться в академию в темноте с моей спермой, стекающей по ногам. И я был груб с тобой. Тебе нужно отмокнуть, иначе будет болезненно.
Я действительно не знаю, что сказать.
— Там есть полотенца… К черту. Когда закончишь, приходи за мной, и я отвезу тебя обратно.
— Тебе не нужно этого делать.
— Я не собираюсь нести ответственность, если ты закончишь, как Мара Бэнкрофт, — ворчит он.
С этими словами Пакс выходит из ванной, захлопнув за собой дверь.
Я принимаю ванну и отмокаю, и все это время у меня кружится голова.
Позже он отвозит меня домой, как и обещал. И парень смертельно молчалив на обратном пути в Вульф-Холл, но в этом молчании не было острых углов. Пакс не желал мне спокойной ночи, и я тоже. Шины «Чарджера» изрыгали гравий, когда тот выезжал из петли поворота и умчался прочь по подъездной дорожке.
Только когда я забираюсь в свою собственную кровать, чувствуя восхитительную боль, когда мои мышцы словно тают на костях, я кое-что понимаю.
Пакс так и не смыл меня с себя.
И он все еще носит браслет дружбы.
ГЛАВА 27
ПРЕС
«Мы оба знаем, что ты не собираешься его использовать. — Его смех пробегает рябью по моей коже в темноте. — Положи нож. Давай прекратим валять дурака и будем честны в том, чего мы оба хотим».
Дождь барабанит по оконным стеклам библиотеки, превращая мир по ту сторону стекла в размытое зелено-голубое пятно. Небо зловещего серо-металлического цвета, что говорит о том, что скоро может разразиться полномасштабный шторм. Сидя на потертых кожаных диванах перед окнами во всю стену, я наблюдаю, как мои друзья листают тяжелые учебники в своих руках. Мы занимались несколько часов, но я так и не смогла сосредоточиться. Мой разум раскололся надвое, потянувшись в противоположных направлениях. В одну секунду я думаю о Паксе. О его руках на моем обнаженном теле. Каково это было — чувствовать, как он целовал меня прошлой ночью, и медленно расслабляться от его горячего дыхания на моей коже. В следующее мгновение я снова в своей спальне в Маунтин-Лейкс, мне страшно, и я, блядь, не могу дышать…