А на следующее утро, когда я, несмотря на субботу, появился на работе (наш отдел и почти всё начальство, до вице-президентов, выходило по субботам обязательно), Гафур сразу же затащил меня в кабинет к директору департамента Анафину, у которого сидел и мой шеф Валерий Константинович Ли, и поднял визг: «Он общался весь полёт с Жаримбетовым и все секреты «KEGOC» ему выдал!» Мои шефы недоумённо переглянулись, и посмотрели на Иксанова, как на больного: «Каких бы секретов наш бывший вице-президент не знал?!!»
Как только я вернулся из Москвы и подал Константинычу заявление о своём увольнении, мне, конечно же засветил «дембельский аккорд» в виде того же самого акта сверки с железнодорожниками, который не удалось пробить и Гафуру. Я попал в Астану ровно на десятый день с того момента, как просидел там полдня в аэропорту, ожидая в гордом одиночестве свой вечерний самолёт.
Утренний «Ту-154» пробивал очередной слой густых облаков над Новой Столицей Евразии, когда радио в самолёте на трёх языках – казахском, русском и английском – объявило: «Кұрметті жолаушылар, welcome to the flight to Astana, температура воздуха плюс четыре градуса…»
Народ в салоне как-то сразу притих: в Алматы рано утром было плюс двадцать два. На столичных улицах с неба сыпалась мелкая водяная пыль – вроде бы и не дождь, но костюм через пять минут стал почти абсолютно мокрый. Зонтик не спасал! Я не стал заказывать себе машину – зарплату за какой-то месяц к тому времени получил! Но таксисты заряжали какие-то совершенно нереальные цены, и я влез в автобус-«десятку».
Приехав в центр города, я сначала появился в нашем представительстве, отдал там пакет с документами, который мне вручили в конторе перед вылетом, и забронировал себе гостиничный номер. Потом поскакал в ДГП «ТЭК», где тут же, прямо в коридоре, одновременно столкнулся с директором Баке Раушанычем, и тем мужиком, который десять дней назад пытался выселить меня из купе в Кустанае. Пока я приветствовал Мураталиева, этот мужик стоял рядом белый, потный, и на ватных ногах! Но я потом вежливо поздоровался и с ним. Раушаныч недоумённо спросил:
– Ты что, уже всех моих подчинённых знаешь?
– Да не всех ещё, но мы с человеком так классно ехали вместе из Кустаная в поезде…
В кабинете директора я сказал так: «Мужики, не срывайте мне «дембельский аккорд»! Подпишите мне хоть какой-нибудь вариант акта сверки!» Биржан Раушаныч в ответ стал меня уговаривать, чтобы я переходил на работу к нему. Он, вообще-то периодически делал мне такие предложения и раньше, но я всегда отмазывался. А на этот раз я просто объяснил, что не могу «кинуть» людей, уже давших мне деньги, чтобы съездить и посмотреть новое место работы. Но Мураталиев меня всё равно любил, и пообещал, что через пару дней мне обязательно этот акт подпишут, но с протоколом разногласий. С протоколом, так с протоколом – в тонкости «взаимозачётных» схем я не влезал, а именно из-за них эти разногласия и возникали…
К вечеру в Астане разъяснилось, и прямо посреди июня стукнул мороз в минус один. Я пришёл в гостиницу и оказалось, что маленькие цветные телевизоры, стоявшие в каждом её номере ещё месяц назад, поубирали – министерство энергетики, индустрии и торговли забрало их обратно. Я поехал в десятом часу вечера на железнодорожный вокзал, где в это время ещё работали все киоски, и набрал себе на ночь ворох самых разных газет…
На следующий день большинство народа в городе взвыло: листочки на только что посаженной на полях картошке начали чернеть от мороза. Под вечер стало чуть теплее, но народ всё равно ходил в куртках. Знаменитая площадка с пивом «Хольстен» на самой главной площади была абсолютно пуста, хотя девчонки-официантки и дежурили. Но молодёжь, как и всегда, тусовалась на улицах Правобережья столицы до своих обычных четырёх утра…
Акт мне действительно подписали, но протокол разногласий пообещали выслать позднее. Я попрощался со всеми, кого знал в РГП «Казахстан темир жолы», и к вечеру пятницы меня повезли на служебной машине в аэропорт. Там мне вдруг попался тот самый милицейский капитан, который 10 дней назад уговорил кассирш продать мне авиабилет на единственный вечерний рейс, и я купил ему в подарок бутылку хорошего коньяка.
На этом рейсе моими попутчиками оказались Игорёк Байшалов, который работал в одной из частных компаний, занимавшихся в числе прочего оптовыми поставками туркменской электроэнергии, а также сам Мурат Оспанов – почти полный тёзка тогдашнего спикера нашего парламента, первый заместитель директора «ТЭКа» Баке Раушаныча. Мы пропустили по рюмашке коньячка в том же самом буфете столичного аэропорта и сели в самолёт.