— Киношная! — крикнул Захар. Остановился и Тимка.
Не сбавляя скорости, «Волга» проскочила мимо мальчишек.
— В город пошла, — сказал Тимка, переходя к товарищу. — Видел, там какой-то еще артист ехал… в белой шляпе.
— Ага, — согласился Захар и вздохнул: везет же людям.
А пассажир голубой «Волги», когда, наконец, машина вырвалась на простор автострады и стрелка спидометра поползла к цифре 90, еще раз посмотрел назад и удовлетворенно откинулся на сиденье.
Нет, ни одна машина не шла за ними следом.
Минут десять после того, как прошла «Волга», было тихо. Потом к ребячьему КПП (контрольно-пропускной пункт) подъехал старенький «Москвич», водитель его, хорошо знакомый ребятам главный винодел винкомбината Никольский, ругаться не стал, а солидно и долго перечислял, какие беды грозят нехорошим детям, которые балуются на дорогах.
— Шли бы лучше к морю, — устало закончил он, — купаться, рыбу ловить… Да я в ваши годы… — вздохнул он, но продолжать не стал, ясно было, что уж он-то в их годы не нарушал правил уличного движения.
«Москвич» как-то заскрипел, захрипел и, стуча карданным валом, солидно удалился.
Из поселка выезжала еще одна машина. «Газик», сразу определили ребята.
— Начали.
Машина остановилась, грозно фыркнув, почти рядом с отскочившим в сторону Тимкой. Только сейчас поняли ребята, что на этот раз банку можно было оставить в покое.
«Газик» был открытый, рядом с солдатом-водителем сидел старшина Лощук, а позади него трое солдат-пограничников с короткими плоскими автоматами и младший сержант с полевой рацией.
Ребята с радостью подскочили к машине: еще бы, пришла не только помощь, а, самое главное, пришла смена.
— Ну что? — выбираясь из машины и здороваясь с ребятами за руку, спросил старшина. — Не проезжал?
Захар был старшим, Захар доложил:
— Нет, пока нет… Конечно, мы прибежали поздно. Может, раньше на чем уехал…
Старшина кивнул солдатам.
— Старшим — Денисенко. Действуйте.
Солдаты выпрыгнули из машины, поправили автоматы и пошли к перекрестку. Старший на ходу разворачивал красный флажок — сигнал «стоп». В машине остались только водитель да сержант-радист.
— А номера машин? — спросил тем временем старшина.
— Есть, — ответил Тимка, — только мы с пляжа — ни карандаша, ни бумаги… У вас есть бумага?
Старшина открыл планшет.
— Вот, пожалуйста, — показал Тимка рукой на асфальт, — переписывайте.
По кромке дороги куском кирпича были выписаны все номера машин, прошедшие из Прибрежного. Буква после номера означала направление: «Л» — на Лучистое, «М» — на Морское, а «С» — на Степное.
— Молодцы, — похвалил ребят старшина, — находчивость — главное достоинство пограничника, — и, переписав тщательно все номера в блокнот, спросил:
— Вы уверены, что ни в одной из машин, ушедших к городу, не было того человека?
— Уверены, — сказал храбро Захар.
А Тимка засомневался.
— Только знаете, Тарас Порфирьевич, — начал он робко, — вот тут «Волга» была, она голубая и киносъемочная… И мы не увидели точно… Там кто-то сидел на заднем сиденье…
Захар даже обиделся.
— Кто-то? Артист! Я же видел — в белой шляпе…
— Соломенной? — спросил старшина.
Мальчики переглянулись, пожали плечами.
— Нет, — сказал Тимка, — соломенные — они желтоватые, а это просто белая, в сеточку… Знаете, в такой вы, Тарас Порфирьевич, в прошлое воскресенье в летний кинотеатр ходили.
— Ясно, — сказал Тарас Порфирьевич, и если бы не многолетний южный загар, ребята увидели бы, что он покраснел. Купил так, по глупости, и надел-то раз в выходной (в выходные дни старшина гулял в штатском), а уж весь поселок посмеивается…
— Вот-вот, в такой, — согласился Захар, — а тот дядька, с пляжа, он же совсем без ничего был…
— Что ее, шляпу, долго купить? — бросил сердито старшина и подошел к радисту. — Соединяйтесь с отрядом.
Сержант чем-то щелкнул, что-то передвинул на шкале, что-то подкрутил.
— Готово, товарищ старшина!
— Всем нарядам, всем постам — обратить внимание на «Волгу»…
— Голубую, — подсказал Тимка.
— Голубую «Волгу», номер ЩБ 06 — 64, проверить пассажира в белой капроновой шляпе.
А пассажир голубой «Волги» в это время внимательно всматривался в местность. Все это было знакомо ему лишь по карте, а теперь открывалось как бы заново, зримо, во всей красе начале крымского лета. Зелень еще свежа, ароматна, холмы пока еще мохнаты от буйной сочной травы, еще цветут дикие маки. Скоро, очень скоро все это изменится. Не дожидаясь осени, поблекнут, пожелтеют холмы, сгорят от нестерпимого обилия солнца травы , пожухнет листва, выгорят яркие краски цветов, серой пыльной пленкой покроются стоящие у края дороги деревья.
«Волга» долго мчалась среди сплошных виноградников, аккуратно подстриженных , выпрямленных, с ровными рядами бетонных столбиков-опор, и, наконец, веселой зеленой долиной въехала в предгорье.
Дорога пошла вверх, стало кидать на поворотах. В воздухе парило. Мотор работал ровно и глухо. Клонило ко сну.
Но неизвестный знал — спать нельзя.
И тут он понял, почему с момента, как оставили они поселок, все время беспокоит его, тревожит смутное, неясное подозрение.
Ребята! Он заметил их там, у поселка, на дороге! Двое мальчиков, проводивших внимательным взглядом машину.
Он не сразу понял, что видел их раньше.
Все это время, не давая забыться, не давая сосредоточиться, такая мысль где-то тем, в тайниках мозга, беспокоила, бередила, напоминала о себе… И вот всплыла вдруг сейчас с такой ясностью.
Это же были они — те самые ребята с пляже! Ну да, они! Один — щуплый, маленький, в черном берете. Сейчас он был в брюках и тельняшке, но в том же самом берете. Неизвестный вспомнил его. И другого вспомнил, да с такой ясностью, что внутри все похолодело. Их там было двое одинаковых — плотных ребят с круглыми физиономиями, и у одного из них была стриженная наголо голова. Да, тот, который стоял на дороге справа, был пострижен наголо.
Вот так «все в порядке», вот так передышка!
Значит, за ним все-таки следили. Значит, с ребятами было все подстроено… Может, и тот, который оставил вещи на пляже, уже работает на них. И все это было тщательно подготовлено, отрепетировано…
Неизвестный покосился на водителя.
Может, и он и машина тоже от них…
Какой-нибудь лейтенант или даже капитан… Сейчас довезет прямо до КГБ…
И чувство реально возникшей опасности сработало, как реле защиты. Спать расхотелось, мысль заработала ясно и четко.
Что же, приходится вступать в борьбу… В сущности, для этого он пришел сюда, для этого его тренировали, учили, снова тренировали и опять учили. Значит, пора действовать. Теперь его ход.
Неизвестный как-то подобрался и незаметно, словно оглядывая местность, осмотрелся. Нет, сзади не было ни одной машины.
«Волга» нырнула как будто в туннель — густо сросшиеся деревья на несколько мгновений скрыли машину. Даже стало темно.
Нет, нет, не здесь.
«Ну, подожди, лейтенант ты или капитан, — думал он, — сейчас выйдем на более открытое место и тогда проверим, готов ли ты к ответному ходу».
Дорога уходила вперед и вниз, прямая и пустынная.
Голубая «Волга» была остановлена за перевалом. Недалеко стоял закрытый ГАЗ-69, солдат с зелеными погонами возился у капота.
Лейтенант внимательно заглянул в машину, козырнул.
— Кино, значит, снимаем, — сказал весело, — разрешите путевочку.
Забрав путевой лист, он обошел машину кругом, критически осмотрел ее, потом подозвал водителя к себе.
— Откройте, пожалуйста, — вежливо показал на багажник.
Пожав плечами, с недовольным видом водитель подошел багажнику. Немного повозившись — почему-то сразу не открывалось, — он откинул крышку и закрепил стопор.
— Пожалуйста.
Что там могло быть? Два запасных баллона, спущенная камера, помятое ведро, замасленный старый ватник да в банках и коробках прочее имущество хозяйственного, запасливого, готового к любым дорожным бедам водителя.