Атлант сделал еще несколько кривых шагов и остановился, будто слова профессора наконец-то достигли его сознания, еще не до конца присосавшегося к этому миру.
Карла Рудоьфовна притушила электронные свечи и включила нормальный свет, чтобы в комнате стало ярко, как в центре ядерного реактора. При таком освещении атлант, постепенно встающий со стула, виден был намного лучше, не приходилось лишний раз напрягаться.
Госпожа Шпицц не напугалась, но насторожилась, приготовившись, если что вдруг, рвануть из квартиры. Медиум привыкла иметь дело с паранормальным — такая уж специфика профессии, — правда с атлантами до этого никогда не сталкивалась и не понимала, чего от них ждать и как, в крайнем случае, бороться. Навряд ли против сверхчеловека поможет крест чудотворный, хотя он, говоря откровенно, мало от чего помогал — многие духи оказывались тоже весьма верующими.
Когда атлант окончательно встал и распрямился — насколько это у него получилось, — ведьма-медиум отошла еще ближе к окну. Одернув штору и пустив внутрь похолодевший свет, госпожа Шпицц выдохнула и уселась на подоконнике — для многих других в ее возрасте это было сродни взбиранию на Эверест. Без экипировки.
Она бы затянулась сигаретой, если бы курила — но единственной вредной привычкой Шпицц было распитие спиртных напитков в умеренном (это важно подчеркнуть) количестве, обычно в компании с призраками, которых почему-то постоянно тянет на алкоголь.
Короче говоря, Карла Рудольфовна втянула ртом воздух и, взглянув на заметившего ее атланта, задала беседообразующий вопрос:
— Зачем вы вернулись?
Голос звучал… хотя нет, не совсем так. Откровенно говоря, голоса как такового не было, из механически открывающегося рта сразу вылетали мысли, будто бы выталкиваемые из одного сознания в другое. Они обрастали чем-то, как кость мясом, и превращались в подобие голоса — сырое, булькающее, какое-то противоестественное, но понятное и четкое.
Атлант заговорил с Психовским.
— Нам надо вернуться, — коротко продекламировал тот.
— Отлично! — вскинул руки профессор. — Спасибо, что хотя бы заговорили, я не сторонник видений и телепатии. Но зачем вам надо вернуться?
— Что-то должно было случиться, — голос прекрасного юноши хоть и разваливался на составные части, но был мелодичен и так же красив, как и весь остальной атлант.
— Да, я почувствовал. Но причем тут вы…
— Мы решили занять это место, пока оно свободно. Другие варианты были бы хуже. Можете поверить. В других реальностях уже случилось другое.
— Ладно, допустим, я поверю сверхчеловеческой сущности, — Грецион взглянул на онемевшего Хуана и поймал новую мысль. — Кстати, говоря о сверхлюдях. Вы достигли совершенства. Зачем вернулись сюда?
Атлант задумался — профессор понял, что подловил его, как пронырливый журналист. Если сущность, дошедшую до абсолюта, вообще можно подловить.
— Так надо, — продекларировал юноша.
— Отличный ответ, — съязвил профессор, а потом задумался, что атланты сарказма могут не понимать. — Точнее, не ответ вовсе. Что вы здесь забыли? Вы забираете наши жизни.
— Вы скажете нам спасибо.
— Нет, — лицо профессора аж посерело. Хиханьки-хаханьки, похоже, кончились. — Мы не скажем спасибо тем, кто забирает жизнь у нас, возвращая себя.
— Мы делаем вас сверхлюдьми. Отправляем в мир идей. Свободный от материи.
— Мы не хотим достигать совершенства, — вздохнул профессор, со скуки усевшись прямо на уличную брусчатку.
— Разве? — наконец-то смог сказать Альтерего, продолжая дрожать.
— Что вы сделаете, если наконец поймаете удачу? — повернулся Психовский к испанцу и поднял голову — собеседник даже не думал садиться прямо посреди улицы.
— Я… я…
— Вот именно. Достигнете цели, а потом бац — вам станет скучно! Поверьте, проходили, у меня такое со студентами каждую сессию. И вы будете искать новую цель, чтобы двигаться выше и выше. А достигнув совершенства… — профессор прочистить горло, не только же длинные монологи без пауз толкать. — У вас не останется больше никаких целей. Выше не подняться — все, конец. Дальше только шагать в пустоту и забываться в небытии. Совершенство… это самое жуткое, чего можно достигнуть.
Психовского повернулся к прекрасному юноше с глазами цвета небесно-голубого камня.
— Ну-с?
Сейчас должна была произойти смена ценностных ориентиров — атланты бы осознали свою ошибку, просто взяли и ушли. Но на то они и были атлантами, самой самолюбивой цивилизацией в истории, чтобы так не делать.