«В эти моменты она искренна со мной, своим безмолвным собеседником», - думал карп «кои». «Но искренна ли она сама с собой?». * * * Шумная компания привлекала к себе внимание не только жителя аквариума, но и всех остальных присутствующих в зале. Это был один из тех многочисленных ритуалов, которыми эти существа оплели свои жизни, словно паутиной. Они шумно исторгали из себя возгласы, полные одобрения и восхваления, хотя едва уловимые движения их тел при этом говорили об отвращении и презрении к виновнику торжества. Виновник торжества, в свою очередь, самодовольно улыбался и лишь кивал. Он прекрасно знал истинное отношение к себе присутствующих, нужно отдать ему должное в этом, но тоже самозабвенно исполнял свою роль в этом ритуале подчинения. Он не был истинным лидером этой стаи, а лишь назначенным, отсюда и возникала вся эта напряжённость. Все члены стаи знали это, но каждый, по какой-то своей причине, вынужден был принимать свою роль. Во время таких ритуалов карп «кои» особо отчётливо замечал противоречия, которые бушевали в головах этих существ. Вот один из самцов размышляет о том, стоит ли рискнуть и совершить задуманное сейчас, или стоит «подкопать» ещё немного под своего «вожака», и ударить в его слабое место чуть позже, когда тот будет ослаблен. Противоречие было в том, что в этот самый момент он так же размышлял и о моральной стороне своего поступка, как бы странно это ни звучало. А вот одна из самок, закусив губу, размышляет о том, стоит ли ввязываться в брачные игры с этим мнимым «вожаком», ведь не сегодня, так завтра, он легко может лишиться своего места. Противоречие здесь было в том, что она не испытывала ни физического, ни психологического влечения к нему, и поэтому близость с ним нарушала её внутренние границы. Внутренние границы, которые она должна была бы переступить, испытывая отвращение к самой себе. По крайней мере… поначалу, пока таких эпизодов в её жизни ещё не накопилось достаточное количество, и она просто пока ещё не научилась договариваться с собой. По наблюдениям карпа «кои», мало кто из этих существ готов был на действительно жуткие и страшные поступки, мало кто был готов пойти до конца. Большинство из них всё же ощущали угрызения совести, осознав вдруг свою истинную природу. Некоторые пытались бороться с этим, некоторые ныряли в дурман, некоторые смирялись и договаривались в итоге сами с собой, найдя или придумав оправдание для самих же себя. Но вот эта тяга к самобичеванию и раскаянию объединяла их всех, даже самых, на первый взгляд, беспринципных из них. И на самом деле лишь единицы из них были действительно жуткими созданиями, хладнокровными и лишёнными эмпатии настолько, что даже рыбам становилось не по себе от зябкой, морозной дрожи. Проблема была в том, что несмотря на эту «эмпатию», изначально присущую большинству этих существ, они при этом были просто непростительно внушаемыми. Поэтому хладнокровные единицы всегда с лёгкостью навязывали своё мировоззрение остальным членам человеческой стаи, на самом деле всегда преследуя при этом лишь свои цели, извращённо прекрасные, в своей жестокой логике. В конце концов даже самым здравомыслящим ничего не оставалось, как бессильно наблюдать за скатывающимися в безумие собратьями… или присоединиться к всеобщему сумасшествию, под названием «современное общество», поддавшись влиянию «большинства». * * * Иногда он видел и совершенно другие компании. Обычно в них было мало особей. Он видел искренние сияния, исходящие из их тел. Им было хорошо друг с другом, и это отчётливо было заметно. Несмотря на то, что животное начало даже в этом случае иногда выглядывало из их глаз, они осознавали это и воспринимали как игру, постоянно меняясь ролями. От этих инстинктивных ролей, навязанных гормонами и эволюцией, им было никуда не деться, такова уж была их природа, но они хотя бы пытались подавлять её, не желая ранить близких, находящихся рядом. Они хотя бы пытались выглядывать за границы своих тел. * * * «Они всегда хотят получить что-то взамен друг от друга», - вдруг озарилась мыслью голова карпа «кои». «Даже делая плохие поступки, они ждут в ответ хорошие. Делая хорошие, они тем более жаждут получить такие же в ответ».
«Анабель» каким-то образом сумела убедить владельца ресторана в выборе определённой пищи для рыб, несмотря на цену, поэтому задумчиво жуя корм премиум класса, карп «кои» размышлял о том, - «что же таким способом пытается получить взамен это милое создание?». Быть может, она испытывала благодарность за те приятные эмоции, при каждом контактировании с ним? Но ведь, по сути, она контактировала лишь сама с собой, более того, она прекрасно это понимала. И тем не менее, какая-то внутренняя установка связывала эти приятные воспоминания с аквариумом и его жителем, поэтому и благодарность она стремилась выразить не себе, а рыбе. На поверхности, для «нормального» человека, всё это выглядело просто как проявление доброты. Однако копнув немного глубже, можно было видеть, что всё слегка не так «безвозмездно», как казалось на первый взгляд. Проявляя заботу, она стремилась закрепить свои приятные ощущения, надеясь на то, что таким образом они никуда не денутся и в будущем. Ведь она хотела бы продолжать и дальше с упоением делиться с ним своим самым тайным внутренним миром, недоступным больше никому другому. Проявляя доброту, она прежде всего преследовала свои собственные цели, надеясь получить «награду» за свою заботу. И она прекрасно отдавала себе в этом отчёт, отбросив иллюзии. В этих «беседах» она иногда с удивлением обнаруживала всё новую и новую грань своей собственной личности. Она прониклась доверием к карпу «кои» настолько, что признавалась ему в том, в чём не могла признаться раньше даже самой себе. Эти признания придавали ей лёгкости. Она узнавала саму себя. Принимала себя. Это придавало ей уверенности. «Анабель» училась черпать энергию из бездонного источника – из самой себя. Она училась не зависеть от внешнего, всецело полагаясь только на своё внутреннее. Карп «кои», если бы он был в состоянии улыбаться, непременно делал бы это, наблюдая как с каждым разом «Анабель» всё меньше и меньше реагирует на раздражители и провокации, при общении с особями своего вида. Её уверенность в себе всё меньше и меньше зависела от окружающих, от их одобрения или осуждения. Всё больше и больше, она полагалась лишь на свой внутренний мир, на свой бездонный источник силы. Он знал, что однажды «Анабель» наконец поймёт, что ей не нужен никакой аквариум, чтобы чувствовать себя хорошо, что ей не нужен никакой карп «кои», чтобы ощущать себя услышанной и понятой. Но она должна была сама прийти к пониманию этого. Всё, что ей было нужно, это лишь продолжать следовать этому пути к самой себе. * * * Эти мохнатые, суетливые существа были уже знакомы ему. Иногда они скалили зубы, продолжая дрожать при этом, иногда издавали тявкающие звуки, пугаясь при этом самих себя. Хозяйки держали их на руках, поднося к аквариуму и умиляясь происходящему. Однажды карпу «кои» было настолько скучно, что он медленно подплыл к стеклу, выпучил глаза и с силой выплюнул корм в направлении нарушителей спокойствия. Неожиданность и внезапность этого действа произвела потрясающий эффект на существ за стеклом. Хозяйка питомца инстинктивно отпрянула назад, извергая из своего рта слова настолько скверные, насколько скверной была струйка мочи, произведённая её ручным зверьком, заскулившим и переставшим лаять. А изюминкой послужила задетая ей бутылка довольно дорогого вина с соседнего столика, полетевшая на пол. Она была едва только начата и красная жидкость, словно кровь, обильно окрасила пространство вокруг себя в тёмно-красные оттенки с фиолетовым отливом.