«В некоторых местах этого мира, мы с тобой, мой шерстяной друг, вполне могли бы оказаться на одном столе», - с невозмутимым видом смотрел на происходящее карп «кои». «Однако даже там мы всё равно были бы поданы в разных тарелках, это уж точно». * * * Он наблюдал за этой троицей уже довольно продолжительное время, но никак не мог понять, - «что с ними было не так?». Трое мужчин, сидящих за столиком в углу, на первый взгляд выглядели обычными посетителями. Странность была в том, что они выглядели разными, и одновременно с этим совершенно, неуловимо, одинаковыми. С официантом общался только один из них. Его тон был сдержан и холоден, а лицо не обременялось улыбкой. Второй был более расслаблен и раскован; с улыбающимися морщинками вокруг сияющих глаз, он вёл непринуждённую беседу с кем-то, на другой стороне своего телефона. Лица третьего не было видно, как бы карп «кои» не пытался вглядываться. Иногда он улавливал только проблески его глаз, словно булавочные уколы. Это лицо словно было окутано непроглядной тьмой или скорее… пустотой. Все трое будто не хотели замечать друг друга, лишь изредка едва заметно, и словно случайно, соприкасаясь. Хоть первые двое и вели себя более активно, только третий, безмолвный, ощущался в этом триумвирате единственным живым существом. Единственным настоящим, даже несмотря на своё безмолвие и отсутствие лица. При этом окружающие его как будто не замечали, как будто его не существовало. Карп «кои», озадаченно вглядывающийся в пустоту этого несуществующего лица, вдруг вспомнил одну старинную пословицу, и всё сразу встало на свои места. Словно почувствовав это, безликий поднялся со своего места и направился к аквариуму. Когда он приблизился вплотную, его лица всё так же не было видно, несмотря на близкое расстояние. Однако его глаза теперь не ускользали в дымке пустоты, и чёрными, глубокими точками смотрели на обитателя стеклянной клетки. Свет преломился таким образом, что он увидел своё отражение на стекле.