«Ты чего тут расселся?» — сказала она сурово.
«А чего. Я ничего», — пролепетал человек.
«Ничего, так и ступай. С утра нализался. Сергей! — крикнула маманя. — Ну-ка проводи».
«Куда, куда?» — бормотал человек, с трудом переставляя ноги.
«А вот туда», — отвечал официант.
Приключение
«Это уже что-то такое, — сказал Лев Бабков, — прямо из букваря. Луша мыла раму. Мама мыла Лушу».
Луша сидела на платформе.
«Между прочим, это имя… ведь это то же самое, что Гликерия».
Она не отвечала.
«А если бы я не пришёл?» — спросил Бабков.
Он рылся в карманах.
Девочка криво усмехнулась и протянула ему кошелёк. Он хотел взять кошелёк, она отдёрнула руку; эта игра повторилась несколько раз.
«Слушай-ка, мне эти фокусы надоели. Катись куда хочешь. Можешь взять себе кошелёк на память».
«А немой-то, — сказала девочка. — Видал?»
«Разве это он?»
«А кто же. Он ко мне ещё в Москве приставал. Я его ка-ак двину!»
«Н-да. Ну-ну».
«О чём это вы там говорили?»
«Я остаюсь здесь».
«А я?»
«Лапонька моя, — сказал Бабков. — Поезжай, откуда приехала».
«Она старая и толстая. Таких е…ть одно мучение!» — изрекла Луша.
«Ого — а ты, собственно, откуда знаешь?»
Он сунул кошелёк в карман.
«Иди купи билеты, живо», — сказал он, протягивая ей бумажку.
«Куда?»
«До Москвы, куда же».
«А мне не нужен билет».
Рельсы уже слегка подрагивали, задрожали провода, и вдалеке из-за поворота вспыхнуло на солнце лобовое стекло идущего поезда.
Соблюдая молчание, оба, мужчина и девочка, отец и дочь, подросток, похожий на взъерошенную птицу с подрезанными крыльями, и тот, кому скорее подходит сравнение с обитателем мутных вод, следили из окошка за несущимися навстречу перелесками, дачными посёлками, пролетающими со стуком железнодорожными переездами.
«Ты ворожить умеешь? У тебя дурной глаз».
«Хочешь, поезд остановлю? — сказала она вдруг. — Хочешь?»
Она прищурилась, втянула голову и как будто вся ушла в себя. Раздался слабый визг колёс.
Электричка вдруг стала, как будто наткнулась на что-то. Пассажиры тянули головы из оконных фрамуг. Кто-то спросил, в чём дело, и другой голос ответил: человек попал под поезд. Быстро прошёл проводник. «Хвалю», — сказал Лев Бабков. Поезд двинулся. Поезд снова нёсся вперёд, минуя полустанки.
«Тётка решила, что ты её сглазила, и прогнала тебя из дому. Верно?»
Не её, а его, поправила девочка.
«Кого прогнала, твоего дядю?»
«Какой он мне дядя».
«Её муж. Но ведь это значит — твой дядя».
«Какой муж».
«Ну кто он там. Я что-то не могу понять. Кого выгнали: его или тебя?».
«Она с ним живёт, — сказала девочка. — А он со мной хочет. Она думает, что я его сглазила».
«Я же говорю, вот видишь».
Он спросил: кто такая её тётка? В бакалее торгует, был ответ.
«А он?»
Луша пожала плечами.
«Так, — сказал Бабков. — Значит, ты его сглазила, он плюнул на тетку и начал клеиться к тебе, правильно?»
«Никого я не сглазила. Он у нас в школе не знаю кто. То завхозом был, а теперь военрук».
«Прости, я всё позабыл: это кто ж такой будет? Это раньше было в школе военное дело, а сейчас-то зачем?»
«А если враги нападут!»
«Угу; н-да. Ну, если уж нападут». Он спросил, что же было дальше.
«Ничего. Шла по коридору. Коридор такой в школе бывает, знаешь?»
«Конечно».
«Мне сойти надо», — сказала она.
«Сойти, зачем?»
«Мне поссать надо, не могу больше терпеть».
«Чего же ты молчала?»
Она вышла в тамбур и переминалась там с ноги на ногу.
«Далеко ещё?»
Поезд нёсся вперёд.
«Далеко?» — простонала она.
«Я думаю, минут десять; дотерпишь? Ладно, — пробормотал он, оглядываясь, — стань в угол, только быстро, я не смотрю. А может, ты снова остановишь поезд?..»
Но тут на счастье электричка замедлила ход, это был лесной безлюдный полустанок. Девочка побежала к концу платформы и спрыгнула. Лев Бабков солидно прогуливался взад и вперёд. Двери вагонов закрылись, поезд тронулся.
Погас зелёный огонь светофора, вспыхнул оскаленный красный глаз. С удивлением заметил Бабков, что не только остановка не была предусмотрена расписанием, но, по всему судя, они свернули на другую ветку. Несколько времени спустя вновь мигнуло и передвинулось око светофора. Затрепетали провода. Дальний гром прокатился по рельсам, и медленно, пыхтя, стуча, надвинулся тепловоз, потащились цистерны, платформы, погромыхивали на стыках товарные вагоны с чёрными буквами, с надписями мелом. Девочка стояла поодаль и пальцем считала вагоны. Потом сидели в пустом зале ожидания. Лев Бабков чертил прутиком по каменному полу, Луша болтала валенками. До следующего поезда было добрых полтора часа. Она даже как-то повеселела Это был день прививок, уроки были отменены. «Зачем же ты осталась в школе?»