Сомнения в реальности происходящего постепенно сменяются чувством уверенности в этой самой реальности. Фрагменты многих жизней все чаще мелькают передо мной, и живые, и нарисованные картинками. Некоторые уже видел во сне, некоторые — впервые. Тот сон с мечниками на черных скалах, с ним приходят новые, а возможно, возвращаются забытые ощущения. Непередаваемые ощущения, которые заставляют обхватить двумя руками горло: голова, срезанная словно бритвой и скачущая по черным камням. Не знаю, видел ли я эти скалы на самом деле, был ли я там, но я точно знаю название этого места — Крисимс.
Мы подходим к палатке, торговец медной посудой, маленький шарообразный бородач, удивленно смотрит на нас, по одному исчезающих в палатке сапожника. Палатка — довольно вместительный деревянный каркас в форме куба, внутри разный хлам: старые колодки, стертые каблуки и дырявые подошвы. Смесь запахов, но преобладает запах тухлятины, видимо, где-то рядом продают рыбу. Тяжёлый липкий воздух. Звуки уличного рынка.
Мы располагаемся на песчаном полу, Виталик уселся по-турецки в центре, остальные улеглись прямо на пол вокруг него.
— Так, что это за место? — обращаюсь к Виталику, — ты обещал мне рассказать.
— Что именно ты хочешь знать?
— Рассказывай всё и всем, — подключается Сава.
— Ну, хорошо, — со вздохом соглашается Виталик, — тогда с самого начала: планета Дзело, диаметр двенадцать тысяч земных километров, протяжённость по экватору, стало быть, — Виталик в уме умножает диаметр на число Пи, — составляет порядка тридцати семи с половиной тысяч километров.
— Немногим меньше нашей Земли, сопоставимо с Венерой, — вставляет Семен Львович, внешней стороной ладони убирая пот со лба.
— На Севере и юге — два огромных океана. В центре — два крупных материка. Один севернее — холодный, другой, соответственно, южнее и теплее. Сутки равны двум земным, а полный оборот вокруг местного солнца за земной год, — продолжает Виталик, — планета, как успели заметить, заселена людьми, живут они в два раза дольше, соответственно, и стареют в два раза медленнее. Несмотря на то, спать принято так же, как и на земле, в смысле: не дольше.
Сава, заметив удивление на моем лице, улыбается.
— Вы обязательно все вспомните, — Семен Львович разворачивается ко мне, — давайте считать это нашим путешествием или, как мы ещё их называем — выходом. Это не первый, их уже было несколько и каждый оставляет в нас свой след, будь то полученные раны или новые знания, умения. Виталий, например, освоил великое умение следопыта: на основании определенного события, явления, признака, действия и тому подобного просчитать обратную последовательность колебаний их развития вплоть до того самого момента «первого взмаха крыльев бабочки», и выстроить своеобразную конструкцию окружающего мира и восстановить всё, происходившее в нём вплоть до настоящего момента.
— А сколько уже было таких путешествий, выходов? — интересуюсь я.
— На моей памяти четыре, — Семен Львович набрал пригоршню песка и теперь медленно высыпает перед собой, вытянув руку на уровне глаз. Песок сверкает в лучах, пробивающихся сквозь парусину палатки. — Каждый выход имеет свою цель и длится до момента, когда эта цель будет достигнута или до момента, когда она уже не может быть достигнута. И это может быть очень долгий срок.
— Самый долгий выход был на Крисимс, — Сава морщится от пыли, поднятой манипуляциями с песком, — по нашим подсчётам, мы провели там более пятидесяти земных лет.
— Да, — в ответ на мое удивление подтверждает Семен Львович, — И, самое главное, мы не постарели, мы словно получили возможность остановить свой автобус и насладиться дополнительной жизнью. Это удивительно!
Да, про автобус я уже слышал, эту аллегорию Семен Львович часто использовал в мудрствованиях о скоротечности бытия. Принцип незнакомого маршрута или автобуса, так он её называл. Ты пассажир, единственный пассажир автобуса, который движется по неизвестному тебе маршруту к единственной своей цели — твоей конечной остановке. Где и, главное, когда он остановится — никто не знает. Автобус держит одну скорость и не притормаживает в пути, дабы дать тебе время похандрить, поностальгировать, или ещё как-то потратить свое время впустую, он едет и едет, и останавливается так внезапно, что порой ты не успеваешь допить свой утренний чай.
— Государство Атика, это место, где мы находимся, — чуть раздраженно продолжает Виталик, не нравится, что его перебили, — одна из крупнейших цивилизаций на Дзело, расположено на юго-востоке большего из двух материков, — Виталик ржавым сапожным гвоздиком на песке визуализирует свой рассказ.